Невысокий, цыганистого вида крепыш Неизвестный, когда получал свою справку, шепнул Паше:
— Того, с кем виделась, не ищи. Пока весточки от нас не получит, что все в порядке… И не обижайся. Понятно?
Паша не обижалась. Ей все было понятно.
Пленный сержант встретился лишь через три дня и незаметно сунул в руку крохотный бумажный шарик.
Значит, те трое ушли. И дали знать о себе оставшимся товарищам. Ей, Паше, поверили. Вот оно доказательство — туго скатанный листок бумаги с новыми фамилиями…
Почти ежедневно теперь три-четыре человека покидали лагерь без ведома пресловутой мандатной комиссии, но с каждым днем все сильнее и сильнее беспокоила Пашу мысль: что ожидает вчерашних пленных?
Справка об освобождении — документ ненадежный. Гитлеровцы, как только поймут, что их пропагандистская кампания провалилась, без особого труда сумеют вернуть обладателей этих справок обратно за колючую проволоку. К тому же люди стремились вырваться на свободу отнюдь не для того, чтобы осесть в Луцке тихими обывателями. Они мечтали о партизанских отрядах, боевом подполье. Значит, их нужно обеспечивать и после освобождения, в первую очередь официальными документами: аусвайсами и мельдкартами.
Этими соображениями Паша поделилась с Галушко — и попала точно по адресу.
— Есть такой человек, и как я о нем сама раньше не подумала! — Мария Григорьевна от досады даже руками всплеснула. — Работает у нас в стереотипном отделении Ткаченко Алексей Дмитриевич. Инженер, но от немцев это скрывает. В армию его не взяли по болезни, кажется, у него туберкулез. Я его еще мальчишкой помню, надежный человек.
В ближайшее воскресенье Ткаченко пришел к Галушко. Это был высокий рыжеватый человек лет тридцати, неторопливый в движениях, предпочитавший больше слушать, чем говорить самому. То ли Мария Григорьевна объяснилась с ним достаточно откровенно, то ли сам он был достаточно догадлив, но, когда Паша закончила свою речь, Ткаченко очень буднично, вовсе не претендуя на эффект, вынул из кармана и положил на стол…стопку чистых аусвайсов.
— Здесь шесть штук.
Затем уже из другого кармана он извлек столько же мельдкарт. Спросил:
— Сколько комплектов вам нужно еще? Так, чтобы не вызвать подозрения, я могу доставать десять-пятнадцать в неделю…
Паша смотрела на документы, не веря своим глазам. Потом подняла глаза на Ткаченко.
— Это очень опасно?
Тот пожал плечами.
— Когда как. Охранники разные. Одни бдят, другим на все наплевать. Если не зарываться слишком, смогу продержаться долго.
