Папины письма. Письма отцов из ГУЛАГа к детям | страница 45

Заключенным в Норильлаге В. Е. Лунёв находился до февраля 1942 года, после чего, как он пишет в автобиографии, «решением Военной коллегии Верховного суда обвинение в троцкизме было с меня снято». Но до 1946 года Лунёв оставался в Норильске, работал по вольному найму на том же комбинате главным диспетчером, затем начальником ОТК. Он уже давно женат вторым браком, у него растет дочь Таня. Первая семья — бывшая жена Александра Падучева и Елена — живет в Москве вместе с его матерью Е. Л. Лунёвой-Миттельштейн.

В 1946 году В. Е. Лунёв покидает Норильск. В Москву и другие крупные города ему был путь закрыт. Он уезжает в Восточный Казахстан и работает сначала начальником цеха на Иртышском медеплавильном комбинате, а затем старшим инженером научно-исследовательского отдела Лениногорского комбината.

Но всевидящие «органы» о нем не забыли. В 1950 году по старому обвинению в принадлежности к троцкистам Лунёва вновь арестовывают и заочным решением Особого совещания МГБ СССР осуждают на 10 лет лагерей.

Со старой семьей ему удалось повидаться дважды между «посадками». Первый раз он приезжал к ним в Самарканд в 1943 году, где его мать, бывшая жена и дочка жили в эвакуации. Это одно из ярких детских воспоминаний дочери Елены. «Отец где-то купил мне куклу, — рассказывает она. — Как Жан Вальжан Козетте. Это была настоящая кукла, я помню ее как сейчас. До этого мы с девочками шили себе куклы из тряпок, из старых простыней, сами рисовали личико. А это была кукла, чуть что не живая! На фоне той жизни, которой мы жили, она казалась чем-то сверхъестественным!»

Потом отец приезжал к ним в Москву, и этот приезд тоже остался в памяти дочери. «Он объявил, — вспоминает она, — что маме и бабушке надо дать отдых от домашних трудов, и повел нас в ресторан „Седьмое небо“ — на седьмой этаж гостиницы „Москва“. Я никогда не была в ресторане до того и много лет после. Это было нечто необычное — праздничное».

Тогда они вместе сфотографировались — отец и дочь, эта фотография хранится в семейном архиве Елены Викторовны.

^{>Виктор Евгеньевич Лунёв с дочерью Еленой. Москва, 1948}

>Из интервью Елены Викторовны Падучевой:

>«Второй его арест я помню прекрасно. Мы жили в Гороховском переулке. В квартире, которая была рассчитана на одну семью, а потом была разделена на троих и стала коммунальной, у нас одна комната, самая дальняя. И вот я помню, что раздается звонок в дверь. Мама, как всегда, или на работе или в командировке, я с бабушкой. Я по длинным проходам и коридорам иду открывать. Оказывается — телеграмма от папиной дочери Тани из Лениногорска. Я читаю: „Папа заболел опять. Таня“. Ну, заболел и заболел. Я несу телеграмму и показываю бабушке. А бабушка горестно хватается за голову».