Папины письма. Письма отцов из ГУЛАГа к детям | страница 31
>Из воспоминаний Юрия Евгеньевича Яблокова:
>«Из жалоб в Прокуратуру и рассказов отца при свидании с женой 26–28 июля 1939 года следует, что отец так и не понял, в принадлежности к какой организации его обвинили, а из протоколов допросов, — что он только опровергал неверно процитированные его слова из лекций по вопросам наследственных признаков растений. Физические методы воздействия к отцу не применяли, если не считать отказов в выводе в туалет (что, в общем-то, являлось одним из видов пыток для людей такого склада, как отец). Следователь скорее использовал тактику „доверительных отношений“ и уговорил отца подписывать чистые листы бумаги, якобы для ускорения времени допроса, обещая написать „все как говорили“. Из разрешенных для ознакомления материалов дела однозначно можно констатировать, что отец не оговаривал ни себя, ни других. В числе знакомых, с кем общался, перечислил только сослуживцев по педагогическому институту, с кем неизбежно должен был общаться, не упомянув ни родственников, ни друзей… В прочитанных мной протоколах я не нашел обоснования для обвинения, но мне показали не все тома дела, ссылаясь, что оно „групповое“. Из шести написанных не рукой отца протоколов безоговорочно подлинная подпись отца только одна».
Сразу же после окончания следствия и отправки по этапу в места заключения Е. И. Яблоков начинает писать домой, адресуя отдельные письма или части писем персонально жене, дочери и сыну. Из письма жене:
«Верю в наших детей; Ируся — милая хорошая девочка, с прекрасным характером и способностями; Юрик — я верю в его способности и победу в нем его хороших сторон. Я буду им писать и буду надеяться на общение с ними, на свою помощь им; они (письма. — Ред.) должны прийти вовремя, пока я не совсем состарился» (28.06.1938).
Чем он мог им помочь? Только сопереживанием, советами, заочным участием в их повседневной жизни — играх, чтении, учебе, выборе профессии, своими нравственными оценками жизненных ситуаций и людей, собственными представлениями о добре и зле, справедливости и несправедливости, своими мечтами о том будущем, когда он снова окажется дома. Вот несколько отрывков из писем детям:
>Юрий и Ирина Яблоковы. Рязань, 1939
Юре: «Когда я мечтал, что меня выпустят, я представлял, как мы будем с тобой ловить рыбу; я узнал… новые для меня способы ловли. Еще я мечтал о том, что ты и я будем дежурить, по очереди с мамой и Иру сей, — будем хотя бы два раза в шестидневку готовить вместо мамы обед, ходить за покупками…»
