Фильм же предполагал чувства. Избыток чувств. Нельзя было соглашаться на этот проект по фану, не загоревшись въедливым желанием сделать его правдиво. Актёрскими навыками я не обладал, соответственно, единственно имевшийся в моих закромах инструмент — честность. Дать от себя не фальшивые фантики, а, сломав, предоставить начинку. Ту самую кисло-горькую, вяжущую нугу, застывшую под слоями пресности. Выйти из зоны комфорта, иначе выражаясь. Расшатать топорную устойчивость, открыться, обнажиться. Пропустить историю через личный опыт. Был ли я готов к этому? Нет, конечно. Не был. Как и не был уверен в том, что не подведу.
Немой монолог не ослабевал и по дороге домой, а дома, стоя в ванной у заляпанного мылом зеркала, задумался: а что вообще эту девушку могло надоумить обратиться ко мне? Подходящий типаж, как она сказала? По фигуре я тщедушный фонарный столб с канделябрами вместо плеч. Благо, занятия плаванием в подростковом возрасте позволили расширить узкую грудную клетку, но поэтической наружности не придали. Заурядный неврастеник с кучей родинок, глубоко посаженными на впалом лице глазами цвета моли, кривоватым носом с явно выступающей горбинкой и торчащими по-отцовски скулами, отчего лет с девятнадцати выглядел старше реального возраста. Опущенные волосы скрывали лопоухость, серьга и шмотки добавляли антуража, но это как фольга из-под шоколада. Сбрейте волосы, уберите тряпки — долговязый гуманоид с черепом в форме дыни сорта «Торпедо». Совсем не фешн как-то.
И я не говорю о рекламной картинке, молодые Джуд Лоу, Гаспар Ульель или Джаред Лето вряд ли подошли бы на роль в криповом фильме. Иное дело — кто-то вроде Юэна Макгрегора в образе Марка Рентона из экранизации Уэлшовского романа «На игле» или Малкольма Макдауэлла в роли Алекса из «Заводного апельсина». Не типичные красавцы в массовом восприятии, но со своеобразными чертами, создающими ощущение чистой, аутентичной гармонии. Гармония — то, чего мне не хватало. Как в себе самом, так и во внешнем мире.
Роясь в накипью всплывавших мыслях, я не мог выбросить из ума браслет Влады с неоновыми отливами лунного камня. Та фрустрация, что крыла в островке, дала о себе знать с иступлённой мощью, бросив обмяклый мозг на илистую почву когнитивного диссонанса. Ответ маячил где-то поблизости — я стопроцентно ощущал это, но искать вслепую то, не зная что и зачем, показалось бесполезным занятием, поэтому сходил поесть отваренные Максом спагетти, закинул грязное бельё в стиралку. А стоя позже под холодным душем, смыв пену с волос, понял, что упустил момент. Вода помутилась.
