Человек оглядел стол и громко сказал:
— Я сяду за стол, только если мне нальют черного вина!
Это был скандал. Хозяевам было нанесено страшное оскорбление. За этим виделось что угодно, только не то, что произошло в действительности.
Старик-абхаз, в черкеске с серебряными газырями, очень вежливо, с извинениями в голосе, произнес:
— Дорогой Фиридун, пожалуйста, садись. Уже послали за твоим вином, и через пять минут оно будет здесь.
Вино было вскоре доставлено, и обстановка разрядилась».[11]
Такие исключения делаются только для самых почетных и уважаемых гостей!
Сестра Фазиля Гюли, наоборот, была человеком скромным и всю свою сравнительно недолгую жизнь прожила вместе с матерью в Сухуми. После института стала учительницей английского языка.
Конец «старой» семьи Фазиля Искандера был трагичен. И мать, и брата, и сестру он потерял в один год. Сперва стало известно о неизлечимой болезни сестры — рассеянном склерозе. Затем скоропостижно скончался брат, на сороковой день после его смерти — мать, не перенесшая разлуки с первенцем; после умерла и сестра. Лели было семьдесят девять, Фиридуну и Гюли — меньше шестидесяти.
Младшему сыну и брату предстояло прожить больше их всех. Московское долголетие оказалось прочнее абхазского.
Словом, всё началось с абхазского деревенского детства, в котором Искандер всю жизнь, по собственному признанию, черпал оптимизм. «Мне очень повезло с ним», — говорил он. Повезло и нам, читателям, друзьям Чика и других героев искандеровского эпоса.
ЕВГЕНИЙ ПОПОВ: Действительно, Фазиль выезжал в Чегем, как городские дети летом на дачу. И все-таки не так просто было всё в их семье. Какая-то тайна. Простая, неграмотная продавщица из сельпо — и такая тонкость суждений. Душа общества Фиридун. Плюс тетка Фазиля, которая обожала Стендаля. В деревне Сухая Емельяновского района Красноярского края что-то маловато было любителей Стендаля. Но об этом, о книгах, которые читал юный Фазиль, мы, я думаю, будем толковать в следующей главе, да? Хотя… поневоле вспомнишь легенду о Бестужеве-Марлинском.
МИХАИЛ ГУНДАРИН: Мы пытаемся методично говорить о том, что́ Искандера сформировало как писателя и как человека. Про Абхазию поговорили, про родню. Про книги речь еще пойдет. Шекспир в горах — это удивительно. Где Чегем, а где Шекспир, да и многие другие классики. Проникновение культуры налицо. Тут и советской власти спасибо за массовые издания, но и традиции семьи многое значат. Разные люди жили и живут в горах. Как, впрочем, и в таежных поселках, да и в столицах.
