— Очень. Экспедиция лорда Уитфорда насчитывала двадцать девять участников. Вернулись семеро. Остальные, включая Уитфорда, навсегда остались там. Так что да, повезло.
— Я… Я не знала… Я не это имела в виду…
— Но я действительно считаю, что мне повезло. Антарктида — потрясающее место, и я туда ещё вернусь. Позже. Теперь я лучше представляю, как готовиться к подобной экспедиции.
— А как вам русский север? — спросил Владимир Ульянов, но без огонька спросил, из вежливости.
— Северо-восточный проход сулит огромные выгоды, но это дело государственное. Пока же интереса государства направлены на другое.
— Вы о войне с Японией? — оживился Ульянов.
— И с Японией тоже.
— И каково ваше мнение об этой войне?
— Война — серьезное испытание для государства. Эта война дорого обойдется империи, — и мы немного поговорили о войне. Ульянов был полон странного скептицизма — он не только предсказывал поражение России, он страстно желал этого.
— Превратить войну колониальную в войну гражданскую? Это вряд ли. Дорого будет стоить, — отвечал я на его предсказания. — Теории, это всё правильно, это всё необходимо, но, перефразируя известное высказывание, для победы революции необходимы три фактора: деньги, организация и потрясение. Поражение в войне — это потрясение, да. Но нет сейчас ни организации, готовой реально бороться за власть, ни денег на финансирование революции. Ну, мне так кажется.
— Откуда у вас эти мысли — превратить войну колониальную в войну гражданскую? — спросил Ульянов.
— От Генерала. Он считал, что Большая Война — по-настоящему большая, — способна разрушить Российскую Империю. Если она, Россия, эту войну проиграет. Энгельс был неравнодушен к России. Но война с Японией — не большая, нет. Не думаю.
Мы ещё поговорили о том, о сём, и уже за десертом Ульянов спросил:
— Вы, говоря о делах будущих, что, собственно, имели в виду?
— Фабианское общество хочет, чтобы вы для них писали брошюры. Для начала — о современном положении рабочего класса в России. На пять — шесть тысяч слов. Готово платить сто фунтов за брошюру.
— Фабианцы?
— Они пристально следят за социалистическим движением на континенте вообще и в России в частности.
— Следить, это они могут. Пять тысяч слов… Это…
— Володя напишет, — третья рюмка ликера произвела свое действие. Или сто фунтов. Две с половиной тысячи франков. Год безбедной жизни.
Ульянов нахмурился, вмешательство жены ему не понравилось.
— Если надумаете — посылайте рукопись по этому адресу, — я дал ему карточку с адресом.
