— Но это для публики. Для успокоения нравов. И на этом настаивает сам Никитин.
— Почему?
— Полагаю, он не хочет, чтобы о случившемся узнал отец. Никитин-старший, говорят, человек строгий. Решит, что сын пустился в разгул, связался со скверной компанией, и законопатит в саратовскую губернию.
— Саратовская губерния — хорошая губерния. Одна Волга дорогого стоит.
— Это я образно выразился, Пётр Александрович. Образно.
— А… Я сразу не сообразил. Если больной настаивает на соблюдении тайны, кто я такой, чтобы тайну нарушать? Правда, если полиция…
— Полиция вас беспокоить не станет, это Елена Ивановна берёт на себя.
— Тогда не вижу причин для волнений. За исключением того, что где-то рядом остался неведомый злодей.
— И в самом деле неведомый. У Никитина ничего не пропало. Зачем кому-то бить совершенно незнакомого человека по голове? Кстати, Никитин съезжает. Тут, говорит, ему тревожно.
— И куда же?
— Ко мне. Я держу небольшой пансион. Скромный, но и дешевле, чем здесь. К тому же у Никитина легочный процесс, для этого он в Ялту и приехал.
— Туберкулёз?
— Направивший доктор не уверен. Считает, последствие перенесенного воспаления легких. Понаблюдаю, а там и решу.
— Что ж, Никитину повезло вдвойне. Заполучить сразу и кров, и лучшего доктора. Удача.
— Я слышал, вы покупаете дом?
— Да, я же говорил. Хочется покоя. Доставшийся мне от отца дом я передал сестре, но сейчас, когда она умерла, жить с племянниками? И неудобно, и ни к чему. Петербург не для меня. Ялта веселее. Правда, есть вероятность получить по голове, но в Петербурге зарезать могут, так что и здесь Ялта выигрывает.
— Вы преувеличиваете. Поверьте, за те годы, что я здесь, это был первый случай подобного рода. Нет, бывает в бедных кварталах всякое, но это спор славян между собой, не более. Подерутся, отлежатся, помирятся. А вот чтобы злодейски… Тут более жулики, карманники, а по голове — нет, нет, это нелепость.
— Надеюсь. Потому и думаю о своем доме. Перевезу кое-какие вещички… У меня картин с дюжину будет. Айвазовский, Левитан, Федотов, Тропинин… Увидите, — пообещал я. И улыбнулся мечтательно.
— Тоже наследство?
— Нет, сам покупал. Всё больше по случаю.
О том, что среди купленных по случаю у самих живописцев картин есть и Леонардо, я не сказал. Той картины нет в каталогах, потому будет картиной неизвестного художника.
И мы вернулись в торговый зал.
— Вот, господа, посмотрите, что пишут, — Синани показал нам свежую газету из тех, что доставил мальпост, пока мы с Альтшуллером вели докторские разговоры.
