— Прежде чем советовать, — сказал я, нужно больше знать. Расскажи-ка мне все с самого начала.
И Эва стала рассказывать. Я видел, что ей нужно излить душу, поделиться своими надеждами и сомнениями, радостями и разочарованиями.
Ее чувство зародилось вскоре после того, как Рандольф начал работать в их школе. У Рандольфа оно возникло, если вообще возникло, значительно позднее. Вначале ему пришлось нелегко на новом месте, но постепенно его отношения с коллегами улучшились. На Эву сразу произвела впечатление его уверенная манера держаться, а когда ей показалось, что и он подвержен настроениям и чувствам, она поняла, что любит его. Разумеется, она не призналась ему в этом, но была уверена, что он все понимает. Он был к ней очень внимателен, часто садился за ее столик в столовой, беседовал с ней в промежутках между уроками, а однажды после родительского собрания они просидели несколько часов вдвоем в кафе.
Эва рассказывала не по порядку. Она то описывала свои настроения, то возвращалась к своим впечатлениям и наблюдениям, то углублялась в предположения и подозрения. В комнате уже почти стемнело, когда она кончила свой рассказ.
— Эва, — сказал я после долгого молчания, — мне думается, ты ждешь от меня не пустых утешений, а объективного суждения. И поэтому должен, к сожалению, сказать тебе — нет мужчины, который бы любил и за год не нашел случая признаться в своей любви.
Эва долго говорила, пытаясь возражать. Ей казалось, что от долгой разлуки во время каникул страдала не только она, но и он, что он счастлив, когда начинаются занятия. Она думает, что он, безусловно, отвечает на ее любовь, но, во-первых, работа не оставляет ему времени, а во-вторых, он опасается, что связь с ней может повредить его репутации среди коллег. Деликатный и робкий от природы, он якобы не решается ей это сказать.
Мы долго молчали и курили. Эва нервно ковыряла карандашом в пепельнице.
— А ты сама-то во все, что сказала, веришь? — спросил я.
Я понимал, что никакие мои слова не заставят ее отказаться от этой любви. Но я мог избавить ее от разочарования или по крайней мере подготовить к нему, сделать его не таким мучительным.
— На тебя производит впечатление его уверенность.
А разговоры с ним волнуют. Но о чем он с тобой говорит? О политике и о школьных делах, о том, что он хорошо знает. Он любит слушать себя, а ты терпеливая и благодарная слушательница. Это льстит его тщеславию. В твоем восхищенном взоре он видит только отражение собственного величия.
