— Не скажу!
— А если лед в трусы?
— Не скажу!
— Танька! Положь Зинку на диван. Тащи лед!
Танька пристроила на диване кошку и вышла.
— Дедов Морозов не бывает, сынок! — Колька дал Сашке американский фофан.
* * *
…Милиционерша привела Кольку за руку во двор.
— Ну все уже. Дальше я сам дойду.
— Хитрый какой. Я должна сообщить родителям про твои художества.
— Нету родителей дома. Вон моя бабушка сидит.
— Вы бабушка Николая Корягина?
Колька подмигнул старушке на лавочке.
— А как же…
— Должна вас уведомить, что ваш внук, Корягин Николай, поставлен на учет в детской комнате милиции.
— Ну и поставлен, так и ладно.
— Теперь я буду к вам заходить и проверять, как он себя ведет, не проявляет ли садизма.
— Ну и заходите, а что ж…
— Мне кажется, женщина, вы не осознаете, что случилось. Мне кажется, вы меня не слушаете. И, возможно, ничего не передадите родителям.
— Это отчего ж я не понимаю? Вы что думаете — я дура?
— Я не это хотела сказать.
— А я думала, что это! Сейчас пойду к твоему начальнику и скажу, что ваша милицейская вертихвостка пожилую женщину оскорбляет при малолетних преступниках.
— Кто это вертихвостка?
— Ну не я же! А скажи-ка, отчего же это так получается, что Колька — садист, а Сашка Шаповалов, который породистую кошку в холодильнике замучивал — пупсик?
— Про пупсика я не говорила. На Шаповалова сигнала не поступало.
— Вот и выходит, кто скромный — тот садист, а бабушка — дура, а кто из Зинки заживо холодец готовит — тому зеленый свет, лишь бы на него сигнала не поступало. Так, по-вашему, выходит, да?
— Я сейчас вас саму привлеку за оскорбление.
— А вот и привлекайте, чтоб ваш начальник увидел, какие у него дебилки работают!
— Я с вами больше разговаривать не могу. Вот ваш малолетний преступник.
— И нечего тут вообще! Ишь!
Старушка и Коля сидели на лавочке.
— Спасибо, баба Нюра. Вы справедливая. Родителям я в жизни не объясню, что меня ни за что на учет поставили.
— Я, Коленька, потому понимаю, как жизнь, это самое, устроена.
— И как она устроена?
— Ну как… — баба Нюра Мухачева подумала. — Красивым, например везет в любви… А некрасивым, вот как Сашка Шаповалов, везет в деньгах…
Бронислав Петрович молодится
Бронислав Петрович брился утром машинкой.
— Я у тебя поживу несколько дней? — спросил Корягин.
— Да оставайся! Семьи у меня нет, а компании я всегда рад. Только не верю я, что ты ко мне просто так заявился. Чего? Хочешь у меня технику украсть? — Корягин рассматривал музыкальную систему, колонки и цветомузыкальные устройства.
