— Уймитесь, мамаша, — поморщился мужчина. — У меня голова кружится.
— Кошка породистая! — старушка убрала руку в карман. — из Болгарии породу привезли… Всякой твари на свете жить хочется… Она же — киска… тварь живая. А вдруг он ее уже умучил до смерти?
— Ерунду, мамаша, не говорите. Он же ребенок, а не зверь.
— Гитлер тоже нормальный родился. А потом пошло-поехало. Начинается с малого, тут лягушку надул, там кошку повесил! — старушка выдернула руку из кармана и снова помогала словам. — И вот, пожалуйста — стал фашист!
— Хватит уже… — мужчина закрыл рот рукой и побежал.
— До Нового года еще вон сколько, а он уже никакой. И-эх, — старушка подняла голову вверх. — Эй! Колька! Сашка Танькину кошку в заложники взял!
Долго звенел звонок. Дверь, наконец, открыли, за ней стояли Коля и Таня.
— Вы чего? — спросил Сашка. — Я спал.
— Родители где? — спросил Коля.
— Ушли в гости. А что?
— Куда кошку дел? — крикнул Колька.
— Какую кошку?
— 3-и-инку! — заплакала Таня.
Колька отодвинул Сашку, пропустил девочку внутрь и прошел сам.
Сашка сидел в кресле, привязанный к подлокотникам. «На руках пиночетовской хунты — кровь тысяч замученных чилийцев…», — бормотало радио.
— Ну что, нашла? — Колька задумчиво смотрел на подушку, в которой были воткнуты иголки с нитками.
— Нету! Нет нигде… — Таня всхлипывала из глубины квартиры.
— Ищи лучше… Саша, в жопе каша, последний раз спрашиваю: где кошка?
— Не знаю никакую кошку!
— Не знаешь… Ага… Ногти грызешь или подстригаешь?
— А что?
— Вопросы здесь знаешь, кто задает?
— Кто?
— Я.
— Головка от руля! — крикнул Сашка и тут же получил леща. — Связанных бить нечестно!
— Грызешь или подстригаешь?
— Бывает, грызу, а что?
— Вот и хорошо.
— Чего хорошо-то?
— Легче будет иголки под ногти засовывать.
— Не имеешь права!
— Увидим. Для начала устроим психические пытки. Насыплем тебе лед в трусы… Пусть тебе девчонка насыплет. Это будет позорней для пацана. Где кошка?
— Не знаю никакую кошку!
— Танька! Тащи лед!
— Зачем?
— Надо.
Кошка свернулась клубком и дрожала. Дверца открылась, в холодильнике вспыхнул свет.
— Зинка! Зиночка!
— Мяу!
Кошку схватили и вытащили из холодильника.
Дверца хлопнула.
Свет погас.
Танька укутала кошку шубой, обнимала и дышала в ее нос теплом.
— Значит, гражданин, мечтали заморозить чужую кошку? Это тебе за фашизм! — Колька дал леща Сашке. — А это за дурака! — Он дал ему еще одного леща. — Кто у нас теперь дурак?
— Чего?
— Скажи: перед лицом своего товарища Николаевой заявляю: Николай Корягин — великий следопыт, а я — дурак!
