— Я танцую под музыку, — сказал мать Вертера. — Я — танцовщица Агата. — Она произнесла это обычным, деловым тоном, но тотчас же добавила с ненавистью:
— Всякие не должны думать, что знают, как танцевать. Танцевать — это не то, что некоторые думают.
Женщины мягко и настойчиво стали уводить ее.
Темное цветастое платье развевалось на ветру, вздымавшем пушистые волосы. Мне хотелось убежать, но я не мог себя заставить.
Внезапно она начала кричать.
— Образование! — восклицала она. — Это вовсе никакое не образование. Это вообще ни на что не похоже! — Лицо у нее было утомленное и пылало, но она постоянно улыбалась. Женщины быстрее потащили ее вперед и подвели к двери дома.
К нам уже присоединились взрослые, среди которых был владелец табачной лавки, что на углу. Он смотрел, но ничего не говорил.
Я машинально продолжал стоять, пригнувшись, хотя это было уже не нужно. Какая-то девочка пихнула меня так, что я упал.
— На горшке что ли сидишь какаешь? — сказала она.
В доме Вертера закрылась дверь. Я медленно отошел на несколько шагов и отправился домой. Я понимал, что предстоит о многом подумать.
После еды я развел в саду костер в старой бочке и остался стоять возле нее. Стенки раскалились докрасна. Я крикнул Маартену, чтобы тот пришел посмотреть. Мы помочились на железо, так что поднялись клубы пара. Когда огонь догорел, Маартен предложил пустить по воде стоявшую в его саду большую коробку, а изнутри ее поджечь. Мы взяли с собой все необходимое и отправились на канал. Коробку, наполненную древесным углем, кусками картона и сухими ветками и отягощенную камнем из мостовой, мы установили в равновесии на воде, подожгли и оттолкнули от берега. Поскольку ветер дул в другую сторону, коробка медленно вернулась назад. Мы снова подтолкнули ее, но и в этот раз она медленно вернулась. Маартен сказал, что если бы у него был пневматический пистолет, он смог бы парой выстрелов пустить коробку на дно. Та медленно догорела до ватерлинии, пропиталась водой и с шипением погасла, после чего затонула. Мы уселись на берегу.
Несмотря на темноту, мы видели поднимавшийся над кладбищем дым, который шел в нашу сторону. Он пах чем-то тлеющим, не до конца прогоревшим. — Они там кости жгут, — сказал Маартен. — Мертвец как лет семь полежит в земле, на нем мяса уже не остается. — Он прибавил кое-какие детали. Кости, висевшие в его комнате, он, по его словам, добыл из больших куч на кладбище, когда замерзли рвы. Кто-то ему при этом помогал. Они прихватили еще и головы, но потеряли их, потому что на обратной дороге стали играть ими в футбол, не зная, что работники кладбища отправились вслед за ними. В последний момент им удалось убежать, но черепа пришлось бросить. Уже начинало подтаивать, и, когда они вернулись, лед треснул.
