— Нет.
— Паспорта?
— Да, вот, смотрите, — Женя З. повернулась к нам. — Ребят, покажите ему паспорта.
— Вижу. Проходите, — пробормотал пристав, на рамке металлоискателя я «зазвенел».
— Что это, блять? — пристав поднял зад со стула.
— Пряжка от ремня.
— Хрен с тобой, проходи. В следующий раз другой ремень надень.
— Охуенно, оружия совсем у меня никакого, конечно, нет, — улыбнулся я Жене — «Удар» — то с собой.
— А мы даже не звякнули, — она взглянула на меня своими анимешными или рязанскими глазами.
— Патроны пластиковые, что ли, у вас?
— Да, я специально подумала. Чтобы на суды ходить.
— У меня железные, поэтому «зазвенел». Зато они в деле лучше.
— Это, Леша, ты так думаешь…
— Я тебе точно говорю.
— Ладно, — Женя усмехнулась, — пошли наверх.
Мы поднялись по лестнице к конференц-залу. Ни один другой кабинет суда не вмещал тридцать девять подсудимых. В коридоре стояло человек двадцать нацболов.
— Привет — поздоровался с нами Алексей Сочнев, парень среднего роста с длинными черными волосами. Он отвечал за работу партийного сайта и ходил обычно на суды. — Нормально дошли?
— Да, вообще без проблем, — ответила Женя 3.
— Снаружи все спокойно?
— Мусоров много. Спецназ тоже. Нашистов не заметили пока.
— Обратно до метро вместе пойдем. Всякое может случиться.
Я оглянулся. Чуть в стороне стояли родители заключенных нацболов. В нашу сторону оттуда раздавалось раздраженное шипение:
— Делать вот нечего, по судам мотаются.
— Действительно, работать бы шли.
— Лимонов-то поди не пришел, сопляков вместо себя прислал.
— И захватывать Администрацию эту тоже сам-то не пошел, а наших вот послал. Теперь сидят, а он живет себе припеваючи…
— Да не говорите…
Матери заключенных были замотаны в черные и серые платки. «Они сюда будто на похороны приходят, — подумал я. — Не рассекают же они постоянно вот так по улицам в платках».
Определение «похороны» подходило. Для этих обывателей государственные репрессии были самой страшной трагедией. И трагедию они хотели пережить по-обывательски, в платках, в соплях, с водкой на кухне.
В коридоре показались спецназ ФСИН и ФСБшники в штатском.
— Значит, в клетки уже завели ребят, если спецназ пришел, — шепнула мне Женя, — сейчас запускать будут.
— Родственники первыми, наверное, пойдут?
— Да.
Жирный ФСИНовский мусор в камуфляже и черном берете, с укороченным Калашниковым на плече встал перед дверью:
— Заходите давайте. Родители, родственники — первыми. Паспорта показывайте в развернутом виде.
