Мартина порхала вокруг гостей, то и дело прикрикивая на них:
– Садитесь, пожалуйста, вы же не собираетесь простоять всю ночь напролет. Эй! Всем шампанское? Разве что наш сомелье предложит для начала что-нибудь другое?
– Шампанское – самое то. Хотите, я разолью его и вообще займусь вином? – предложила Жанна.
– Берегись, несчастная! – улыбнулся Матье. – Это папина епархия. Хорошо еще, если ты любишь легкие вина. А то и виноградный сок!
– То есть как виноградный сок? – возмутился Жак. – Я планировал подать мое любимое вино, обнаруженное в здешней лавке, – Label Rouge 2005 года! Но если будете привередничать, я выпью его в одиночку, вот увидите!
– Значит, девять бокалов, – продолжала Мартина, передав бутылку Александру.
– Я не пью, – предупредила Стефани.
– Да ну! Ничего себе заявочки! Ты ничего не хочешь нам сообщить? – поддразнил ее Александр, открыв шампанское. – Знаете ли вы, Матье и Стефани, что начиная с третьего ребенка надо менять машину?
– Записываюсь на ваш «гольф», – влез Николя, словно на аукционе.
– А зачем им третий ребенок? – перебила его Антуанетта. – У них и первые два удались!
– Нам нечего вам сообщить, – заметил Матье, – но я хотел бы поздравить маму с удачей – ей удалось заставить отца надеть красивую рубашку. И ботинки! Ты выглядишь почти элегантно, папа. Это ты для своей новой невестки расстарался? Я не припомню, чтобы Стефани и Лора удостаивались такой чести…
– Да уж, – отозвалась Антуанетта, – что есть, то есть.
– Я, что ли, сегодня именинник? Мы болтаем, болтаем, а есть кто будет? Что у тебя на аперитив, Мартина?
Уже двадцать минут десятого! – Жак постучал по циферблату своих часов.
Мартина смерила его взглядом:
– Что бы я без тебя делала! Все в холодильнике. И будь так любезен, поджарь еще тосты!
Жак, ворча, отправился на кухню.
Его не было видно целых пять минут, оттуда доносились только звуки – тостера и хлопающих дверок шкафа и бесконечные «ай, горячо!», правда, тосты при этом не появлялись. Наконец раздался крик: «Мартинааа! Где в холодильнике, я ничего не вижу!»
– Простите, пожалуйста, я сейчас, – сказала она, спеша на помощь мужу.
«Вот бля!», прозвучавшее на кухне, прекрасно было слышно и в гостиной. Антуанетта, сидя в своем любимом кресле, поспешила уточнить, обращаясь к Жанне:
– Прошу извинить моего сына. Я таким словам его не учила…
Повернувшись к Стефани, она прошептала:
– Ну мне-то ты можешь сказать, Стефани, ты беременна или нет? Я знаю, что принято выжидать три месяца и все такое, но кто знает, задержусь ли я так долго на этом свете.
