На тарелку Мите немедленно шлепнулась куриная грудка, будто скользнувшая за спиной Одарка мысли читала. Талант, который и Кровной Знати недоступен.
– Это сосед наш, помещик Лаппо-Данилевский, Иван Яковлевич. Очень влиятельный в губернии человек, – вдруг шепнула Мите Ада. – Алеша – его сын. Они оба… весьма ценят собственное мнение.
Митя из-под ресниц глянул на шепчущего Лидии на ушко щеголя. Тот самый Алеша, который не танцует с Алевтиной, а лишь смеется? С Алевтиной и Митя танцевать бы не стал – мала еще. Но смеяться над желаниями барышни… фу, как нелюбезно.
– Опасные вещи говорите, Иван Яковлевич, – хмыкнул молодой господин. В речи его слышался легкий германский акцент. – Так и до ослабления государевой власти договориться недолго.
– Штольц, Свенельд Карлович, – шепнула опекающая Митю Ада. – Был управляющим у покойного мужа Анны Владимировны. – Движением глаз она указала на даму в кремовом платье. – Когда тот умер, они взяли и поженились. Все были очень удивлены: такой мезальянс… Но зато он лучший управляющий в губернии. Ингвар – его младший брат. – Она скосила глаза на паренька в блузе.
Иван Яковлевич смотрел на Штольца слегка изумленно – будто с ним табурет заговорил. Помолчал… и наконец обронил снисходительно:
– Об ослаблении власти государя настоящий дворянин… – он с явным намеком выделил последние слова – старший Штольц остался невозмутим, а вот его братец Ингвар аж покраснел от злости, – даже думать не станет! Даждьбожичи – кровь Солнца, а без него жизни нет, неважно, греет оно сильнее… или чуть слабее. Уж дворянство доказало свою верность государю!
– Швырнув в Его Величество бомбу, – меланхолично обронил отец. И вздернул брови, видя шокированные лица. – Среди поднявших руку на покойного государя – три представителя дворянского сословия. Включая самого бомбиста, Гриневицкого.
Митя посмотрел на отца даже с некоторой гордостью. Ему бы еще научиться не две, а одну бровь поднимать…
– Полячишко! – Господина Лаппо-Данилевского, казалось, не смутить – он отмел возражения взмахом вилки. – Все эти инородцы… – Фразу он не закончил, но и пауза была достаточно многозначительной.
Младший Штольц бешено сверкнул глазами, старший нахмурился.
– А эта их Софья Перовская – безумная баба, изгнанная собственной семьей…
Улыбка хозяйки дома казалась приклеенной.
– Но если позабыть столь нетипичные для дворянства примеры…
– Если… – эхом откликнулся отец.
– …То государь прав, вовлекая все больше дворян в дело управления! – торжественно закончил Иван Яковлевич. – Не все ли нам равно, кто будет заниматься бумагами… ну хотя бы в Министерстве государственных имуществ… Служилые или Кровные? Служилые даже лучше. Куда годится, если обыкновенный столоначальник из почти бессильных малокровных вдруг вспоминает о своих Кровных Правах… и отстраняет своего же начальника! Какой тут может быть порядок?
