Потом вырезал то, что начертил, ловко сложил в отмеченных местах и я разинул рот в удивлении — получился домик. А дед ещё проклеил по краям и поставил домик на квадратик нашего дома.
— Ага…, — воскликнул он удовлетворённо, — его надо сделать ещё меньше сантиметра на два.
И они с отцом начали рисовать, а вскоре подключился и я. Весь вечер кипела за столом интересная работа, мы увлечённо чертили, резали, клеили и расставляли готовые домики и сараи на свои места и уже поздно вечером у нас была готовая улица.
— Завтра мы сделаем из ваты снег и сугробы. И наверно ещё столбы. Да… ещё заборы… — прищурившись на макет улицы, сказал отец.
Поздно вечером следующего дня мы закончили макет и я просто влюбился в него, ревниво отгоняя от стола, где он стоял младшего брата. Заходил с разных сторон, глядел издалека, даже поставил две табуретки друг на друга и смотрел сверху, представляя, как будто лечу на самолёте. Чёрт побери, так увлёкся, что чуть туда не свалился. В школе я ходил напыжившись от гордости и важности, небрежно расспрашивая друзей — А что они принесут? И пренебрежительно фыркал на их простенькие ответы.
Утром, когда надо было нести макет в школу, я чуть не разрыдался. На улице бушевала вьюга и как только вынесу макет на улицу, все мои домики, сараи и бутафорский снег только так улетят в утреннюю темноту. Увидев моё не детское отчаяние, отец соорудил примитивный саркофаг и сам понёс макет в школу. В этот день я был героем школы. Важно пыжился у макета, стоявшего на столе в коридоре и уничижительно поглядывал на простенькие поделки остальных и ещё выше задирал нос, глядя как у моего стола восторженно толпились ученики всех классов. А когда задавали вопросы — Как всё это сделал? Небрежно, «через губу» рассказывал — как САМ чертил на листе ватмана сначала рисунок, потом два часа ходил по морозной улице и уточнял каждую деталь под лютым холодом, как резал заготовки и клеил, превращая их в домики, сараи, заборы и в остальное. Короче, это был мой день и я его использовал на полную катушку.
Правда, за чрезмерное хвастовство, вечером был жестоко наказан. Отказался оставлять макет в школе, под предлогом, что его тут сразу же поломают без моего присмотра. И…, забыв про вьюгу, бездумно вышел на крыльцо. Первым же порывом студёного ветра с жёстким снегом, все мои домики, сараи, заборы и даже бутафорский снег, безжалостно были снесены и улетели в вечерние сумерки, а следом улетел и ватман, на котором всё это было. Домой я пришёл зарёванный донельзя.
