Старик притащил на чердак горячую воду, и перевязка началась.
У молодого человека была осколочная рана в груди. Осколок, перебив ребро, глубоко впился выше сердца. Умелыми руками Поспелов вскрыл рану и вынул осколок. Выше правого колена пулей навылет была пробита нога.
Раны были не очень опасны, но Йозеф, видно, потерял много крови и очень ослабел. Перевязка была закончена, и Поспелов позвал старика, который со страхом ожидал, прислонившись плечом к двери чердака.
— Заходите, отец, все в порядке.
Бледный и дрожащий Павелло-старший вошел к сыну и молча сел к нему поближе.
— Кто же это тебя так угостил, Йозеф? — спросил Поспелов.
— В районе Банской-Бистрицы… на нас напали фашисты. Там меня и стукнули. Наши принесли меня к отцу, вот я и лежу… уже с неделю.
— А оружие есть? — спросил Янушек.
Йозеф полез под подушку и вытащил русский пистолет ТТ.
— Вот, ребята оставили на всякий случай.
— Ну, хорошо, — остановил его Поспелов. — Тебе надо отдыхать. Здесь как будто удобно. И тепло, — добавил врач.
— Я дымоход перенес в эту сторону чердака, — сказал старик, с любовью глядя на сына.
— Отец, — прервал старика Йозеф, — а ты покормил наших гостей?
— Я сейчас, сынок, — смутился старик. — Мы с матерью в один миг все устроим.
— Немцы все убрались отсюда? — поинтересовался Янушек.
— Уехали, будь они прокляты, — сплюнул Штефан Павелло, уходя.
— Нас-то ваш папаша не очень любезно встретил, — сказал Поспелов. — Думали, на предателя нарвались.
— Не поверил он вам сразу. Да и за меня боялся. А вообще он хороший старик.
— Собственно, виноваты мы сами, Рудольф, — упрекнул Янушека Поспелов. — Надо было сразу сказать, что мы пришли от Шептака.
Заскрипела лестница, и на чердак взошли отец и мать Йозефа.
— Ну, как тебе, сыночек? — спросила взволнованно старушка.
— Теперь хорошо, мама. Совсем хорошо…
— Вы не гневайтесь на меня, старика, — сказал Штефан Павелло. — У нас тут, бывает, всякие шляются под видом партизан, вот я и того…
— Правильно вели себя, папаша, — успокоил старика Янушек.
— Прошу, угощайтесь, чем бог послал, — пригласила партизан старуха. — А ты что будешь кушать, сынок?
— Все будет кушать, — сказал за Йозефа Поспелов. — И побольше!
— Немцы рассказывали, что этой ночью на Маковском шоссе партизаны убили офицера и двух солдат, — сообщил Павелло-старший.
— Значит, мы неплохо сработали, Рудольф, — лукаво подмигнул Поспелов Янушеку.
— Я так и думал, что это ваша работа. Может, еще будете кушать? — спросил старик, увидя, что партизаны собираются закурить.
