Когда мины были подготовлены, я показал Гронцу небольшую каменистую возвышенность невдалеке от моста.
— На склоне этой высотки займите оборону. Если охрана моста заметит партизан, подкладывающих мины, прикроете наш отход огнем. Чубон и Хованец, пойдете со мной к мосту. Будьте внимательны и осторожны. Закрепите мины за плечами.
Я незаметно наблюдал за этими двумя партизанами. Они шли на это опасное дело спокойно, будто уходили в горы на рубку леса или отправлялись с косой за плечами на сенокос.
— Красавица наконец спряталась за тучи, — заметил Чубон. — Решила все-таки нам помочь.
Мы поползли к мосту. Вслед за нами полз Гронец, а за ним остальные партизаны его группы. Гронцу было тяжелее, чем другим, — мешал ручной пулемет, который он держал на весу, боясь стукнуть о камни. А их было много на нашем пути!
Вот и возвышенность, на которой должна залечь группа Гронца. Я остановился и молча указал рукой Гронцу на кучу камней. Андрей понимающе кивнул и пополз занимать оборону.
Моя тройка поползла к мосту. Метрах в пятнадцати мы остановились и замерли, втиснувшись в снег. По мосту медленным шагом шли двое часовых. Пока охрана проходила на противоположную сторону, я выбрал наиболее удобное место для минирования.
Самым надежным было бы заминировать мост посередине, но такой возможности не было, и я решил заложить мины у самого конца.
Мы снова поползли, сантиметр за сантиметром продвигаясь вперед. Вот уже и бровка моста. Взмахом ладони я передал Чубону сигнал прижаться к земле. Мы были так близко от часовых, что, остановись на минуту, они бы услышали наше сдерживаемое дыхание.
Но белые маскировочные халаты надежно прикрывали нас.
Гитлеровцы прошли, потолкались несколько минут на одном месте и снова потопали в противоположный конец.
Я показал Чубону место закладки мин, и он бесшумно скользнув под мост, уложил заряд. Когда Чубон отполз назад, вперед выдвинулся Ян Хованец. Он уложил к толу мину и вставил капсюли бикфордова шнура.
Чубон и Хованец начали спускаться с насыпи, а я разматывал бикфордов шнур. Снег под Хованцем не выдержал и пополз вместе с ним по крутому откосу. Диск автомата застучал по камням.
— Хальт! — испуганно закричал часовой и направил луч электрического фонарика в сторону Чубона и Хованца.
Положение было критическим: я находился с бикфордовым шнуром возле самого моста, вблизи часовых. Чубон и Хованец замерли где-то внизу откоса, и луч фонарика нащупывал их, шаря по снегу. Недолго думая, одиночным выстрелом из автомата я уложил немецкого часового. В это же время с другого конца моста загрохотали пулеметы по направлению Чубона и Хованца. Немцы там, по-видимому, меня не заметили, приняв мой выстрел за выстрел своего часового.
