— Да кто же будет возражать?
— Это дело откладывать нельзя.
— Хорошо. Тогда слушайте приказ: сегодня же к часу ночи всем здесь присутствующим собраться в Макове у…
— У Павла Подошвы, — подсказал Чубон.
— Правильно, у Павла Подошвы. Взять с собой оружие и харчи. Старшим группы назначается Ян Чубон. Сейчас у нас времени достаточно, чтобы добраться отсюда до города?
— Вполне достаточно, — ответил Ян Чубон. — А теперь по домам и в путь.
Когда все разошлись, Чубон похлопал Слезника по плечу и, улыбаясь, сказал:
— Вот ты, Имрих, и познакомился с нашим гостем.
— Все ясно, — пробасил Слезник. — Пошли, хозяйка там приготовила добрый ужин.
— Давай сюда, на кухню.
Имрих Слезник укоризненно посмотрел на Чубона.
— Такого гостя да принимать на кухне?
— Ничего, тут будет спокойнее. Вы не обидитесь, содруг велетель?
— Ну что вы! Это правильно: надо быть осторожнее. А вы, хозяин, не беспокойтесь — мы люди не гордые, к тому же свои.
После ужина Имрих Слезник попросил взять и его с собой.
— Не обижайтесь, — ответил ему Янушек, — но на этот раз вам надо остаться дома. Мы будем встречаться еще не один раз. Постарайтесь не иметь никаких дел с теми семьями, из которых парни ушли к партизанам или собираются к ним. Вы нам здесь нужнее.
Имрих Слезник развел руками, вздохнул и согласился с предложением Рудольфа Янушека.
— До скорой встречи, содруг! — попрощался с ним Янушек.
* * *
К вечеру снегопад прекратился, небо прояснилось. На востоке ярко светила луна. Деревья стояли молчаливые, спокойные.
Янушек с Чубоном направлялись в Маков. Вот уже показались первые дома. По дороге изредка проезжали автомашины, и яркие полосы света автомобильных фар выхватывали из темноты спящие деревья, а затем снова все исчезало во мраке.
Путники вышли на центральную дорогу. Вдруг из-за поворота тьму перерезали автомобильные фары. Прятаться было уже поздно, и партизаны продолжали идти.
— Хальт! — рявкнули с машины.
Янушек и Чубон остановились.
— Ком гер! Пошел сюда! — крикнул тот же голос.
Партизаны подошли к автомашине.
— Документы!
Янушек достал из кармана легитимацию. Немец в чине младшего командира, рассмотрев документ, хрипло спросил:
— Почему так поздно?
— Дело есть, — ответил Янушек.
— Какое может быть дело в ночное время! Арестовать их! — послышался сердитый голос из машины.
— Айн момент, — сказал Янушек и, вынув синюю книжечку, протянул немцу.
— Гардист[8] из Чадцы! — крикнул немец сидевшим в машине.
— Гардист! — заговорили в автомашине.
