Как далеко еще мы были сейчас от той настоящей работы, о которой говорил нам перед вылетом начальник штаба партизанского движения Тимофей Амвросиевич Строкач. Мне показалось, что и сейчас на меня смотрят его мудрые, добрые и приветливые глаза. Такие глаза были у моего отца, который всегда верил мне и желал в жизни только хорошего.
Я вспомнил слова генерала: «Сейчас вас одиннадцать, а там должно быть шестьсот, а может быть, и больше. И если вы попадете даже в безвыходное положение, будьте решительны. Хорошо продумайте, взвесьте, а затем действуйте. Вы должны быть там и разведчиками, и мстителями, и агитаторами, организаторами партизанской войны против оккупантов. Условия у вас будут сложные. Враг всеми силами будет стремиться уничтожить вас».
Когда гитлеровцы подползли поближе, мы открыли огонь. Закипела тяжелая и неравная битва.
Временами она стихала, затем снова разгоралась. Особенно донимал нас, не давая поднять головы, станковой пулемет, установленный гитлеровцами внизу, возле толстого дерева.
— Григорий, попробуй пробраться к нему с гранатой, — обратился я к Мельнику.
— Есть, — ответил тот.
Он взял гранату и пополз вниз.
Вскоре мы услышали взрыв. Пулемет замолк. Над деревом тучей взвился дым.
Мельник полз обратно. Его отход мы прикрывали огнем. Оставаться на этом месте дальше было невозможно, и мы решили идти на прорыв.
Это была почти непосильная операция, но иного выхода не было.
Напрягая все силы, мы быстро поползли вниз по заснеженной канаве, бросив перед этим в обе стороны по противотанковой гранате.
Гитлеровцы, видимо, сразу не разгадали нашего маневра. Воспользовавшись временным затишьем, мы чуть ли не кубарем катились вниз.
И тут перед нами показался крутой обрыв. Времени на раздумывание не было, и мы один за другим свалились в эту пропасть.
Опомнились мы на небольшой равнине. Не чувствуя боли от ушибов, устремились дальше. Выстрелы гитлеровцев слышны были далеко позади. У каждого в сердце снова вспыхнул радостный огонек надежды.
Да, радость и грусть всегда ходят рядом.
Как будто в пуховые перины, проваливались мы в снежные сугробы до самого пояса. На всех нас осталось штук десять патронов. Надо было спешить, спешить и спешить.
Гитлеровцы, разобравшись в обстановке, не оставили нас в покое. Они продолжали преследование. Однако мы уже успели пройти до шести километров. Пули свистели высоко над головами.
Вдруг впереди показалась обширная поляна с несколькими домиками на ней. Гитлеровцы приближались. Мы все взмокли от пота, было трудно дышать. Угроза снова нависла над нами.
