Но другого пути у нас не было: достоверность рассказанного этим крестьянином можно было установить только проверкой.
Рудольф Янушек переоделся в штатское, надел пальто Гронца. Теперь его можно было принять и за городского служащего, и за деревенского жителя из зажиточной семьи.
Мой заместитель по разведке Виктор Богданович вручил Янушеку легитимацию, заготовленную нами для разведывательных целей.
— Запомните новое местонахождение отряда: южный склон высотки 215. Туда вы явитесь с пополнением. При благоприятных обстоятельствах заберите спрятанные нами грузы и доставьте в отряд.
Я предупредил Янушека о серьезности и опасности операции и, пожимая на прощание руку, пытливо поглядел ему в глаза. В ответ он кивнул головой, словно заверяя: «Все будет в порядке».
Часа через полтора Заяц и Янушек вышли из леса на центральную дорогу и направились в село Высока.
Еще на Большой земле начальник штаба партизанского движения генерал-лейтенант Строкач указывал нам на большое военно-стратегическое значение станции Жилина.
— По этой железной дороге, — говорил он, — гитлеровцы перебрасывают в большом количестве свежие резервы на восточный фронт.
Помимо живой силы фашисты подвозили на фронт по этой дороге танки, автомашины и пушки, изготовленные на оккупированном ими чехословацком заводе «Шкода». На станции Жилина также сортировались военные грузы, поступающие из Венгрии, Румынии, Польши.
Гитлеровцы понимали значение железнодорожного узла и усиленно охраняли его от партизан, причинявших им так много хлопот.
— Начнем с Жилины, — объяснил я своим парашютистам.
Для подрыва железной дороги была выделена специальная группа: комиссар будущего партизанского соединения Рудольф Стой, парашютисты Григорий Мельник, Виктор Богданович, Андрей Гронец и Анатолий Володин.
На хозяйстве мы оставили радистов Дубинину, Маслова и парашютиста Шеверева. В этот же вечер мы вышли на задание. Холодный ветер дул нам в лицо, под ногами похрустывал скованный морозом снег.
Горные склоны, овраги и обрывы давно уже были заметены глубоким снегом. Ветви елей и сосен гнулись под тяжестью причудливых пуховых шапок. Воздух был свежий, бодрящий.
Пересекая лесистые склоны со снежными заносами, взбираясь на крутые подъемы, наша группа пробиралась к железнодорожному полотну.
В полночь, когда движение почти прекратилось, мы вышли на центральную дорогу. К этому времени все порядком устали, но путь по шоссе показался нам отдыхом.
