— А воздух? — Зарядин был явно не в восторге от перспективы иметь попутчиком подпоручика.
— У вожатого возьму.
Шаров не стал возражать. Пусть идет. Без него просторнее жить, просторнее и помереть будет, если что.
Торопливо, опасаясь, что начальник сообразит, что и сам может пойти с Зарядиным, Лукин управился с дыхательными трубочками.
— Я мигом, Иван Иванович. Не сомневайтесь.
Сам, вероятно, сомневался.
Шаров не стал смотреть вслед. Вернутся — значит, вернутся, нет — так тому и быть. Лишайники Орсеневой получат дополнительно семьдесят килограммов превосходной органики. Плюс вожатый.
А вожатый, похоже, спал. Инъекция успокоила его, сняла боль, лишила забот. Шаров позавидовал. Ничего, скоро и он узнает, что за сны в том сне приснятся.
На удивление было тепло. Паровой фонтан начал никнуть, оседать, иней облепил снаружи экипаж, застилая обзор. И не продышать окошечка.
Он закрыл глаза, пробуя задремать. Шипение пара — вьюга, где-то вдалеке лошади, сани, колокольцы, смех и веселье. А ну него ангина. горло, велено оставаться дома и пить противную микстуру. Лакрица.
Шум стал явственнее, пришлось открывать глаза. На Зарядина непохоже прошло всего двадцать минут.
Дверца экипажа распахнулась, кто-то незнакомый заглянул, и, не сказав ни слова, исчез. Может, видение?
Видение оказалось настойчивым. На этот раз оно приняло облик Александра Алексеевича Ушакова, первого вожака марсианских территорий.
— Как же это? — Ушаков был непритворно озабочен. — Авария? И где остальные?
Шаров рассказал, что случилось. Получилось длинно и занудно.
— Мы поохотится решили. Надя заметила паровой фонтан, стало ясно, что с кем-то авария произошла. Не ожидал, что с вами. Эй, принесите свежую батарею, поживее. Две батареи.
Снаружи был пятачок зимы. Небольшой, саженей в пятнадцать. Бело, под ногами скрипит, лыж не хватает.
Кавалькада оказалась на открытых паровиках. Вожатого пристроили поудобнее, и один из охотничков рванул в Алозорьевск, в лазарет.
— Нужно отыскать Лукина и Зарядина, — Шаров насчитал шесть человек. Вот так охотятся на Марсе — техника и старые мосинские винтовки.
— Почему нет? Даже интересно, давно не ходили по следу. Как только самочувствие ваше, позволяет? — участливо поинтересовался Ушаков.
— Самочувствие отличное, лучше не бывает, — бывает, бывает, у покойников.
— Тогда — в седло.
Случайно или нет, но ближе всех оказался парокат Надежды. Ничего не оставалось, как устраиваться на заднее сидение. Впрочем, какая ерунда. Полная, совершенная ерунда.
