— Пополнение? На укрепление научных сил?
— Нет, — поспешил представить Шарова магистр.
— А… Департамент… Наукой заинтересовались?
— У нас всем интересуются.
— Широкий профиль? Похвально, похвально. Может быть, просветите старика, а то бьюсь-бьюсь который год, а до сути добраться не могу.
— К вашим услугам. Если вопрос мне по силам.
— По силам, по силам. Вы ведь доки. Так вот: почему Луна не из чугуна?
А он шутник, академик. И даже фрондер — вместо обязательного портрета Ломоносова повесил англичанина.
— Интересуетесь? Это сэр Исаак Ньютон. Не последний человек в мире науки, поверьте.
— Нисколько не сомневаюсь.
Портрет был неплох. Настоящий портрет, не олеография. И смотрел сэр Исаак с грустью — вот и ему пришлось хлебнуть Марса. Не думал, не гадал, и надо же… От сумы, тюрьмы и Марса никогда не зарекайся. Действует атмосфера кабинета. Раньше, двадцать лет назад, попасть в лабораторию Леонидова было мечтой любого студента, легенды о Леонидовских пятницах ходили самые невероятные. Сбылась мечта. Как всегда, не так и не тогда.
— Ну, капитан, что в вашем департаменте насчет Луны решили?
— Луны? А зачем ее из чугуна делать? Непрактично. Тяжелой Луне никак нельзя быть, оторвется от хрустального свода, двойной ущерб: в небе дырка и на Земле что-нибудь раздавит. Да и чугуну столько не отлили, на целую Луну. На месяц разве, и то на самый узенький.
— Удовлетворительно. С двумя минусами за избыточность аргументов. Что на этот раз заинтересовало ваш департамент?
— А мы всем интересуемся, кто знает, что в жизни пригодится. Позавчера перемещением, вчера русином, завтра, может быть, свойствами урана, — Шаров заметил, как улыбнулся сконфужено Семеняко. Ничего, ничего, всё может быть, и уран на что-нибудь да сгодится.
— Так чем могу служить?
— Пока не знаю, — честно ответил Шаров.
— Знать вопрос — всё равно, что знать ответ, — назидательно произнес академик. — Может быть, вас интересует теория поля? Или наличие электрических разрядов в атмосфере Марса — мы тоже прикладной тематики не чураемся? Такой громоотвод соорудили, только сверкни где молния! Будете снаружи, обязательно полюбуйтесь.
— А что, есть молнии?
— Марсианские. По мощности — миллионные доли земных. Впрочем, все отчеты регулярно передаются по инстанциям.
— Пожалуй, я подумаю над вопросами. И тогда, может быть, снова побеспокою вас.
— Уж в этом я уверен, капитан, — академик даже не привстал со стула. Пренебрёг. Ох, академик Леонидов, академик Леонидов…
