— Благодарю вас за сотрудничество. Вероятно, мне придется и в будущем прибегнуть к вашей помощи.
— Я всегда готова исполнить свой долг, — показалось ему, или действительно в голосе Орсеневой послышалось облегчение? Будто это имеет значение.
Он попрощался, вышел в первую комнату, комнату с микроскопами, как обозначил он ее для себя. Три лаборантки (если это были лаборантки) поспешно уткнулись в окуляры. У двери, на стуле, терпеливо ждал Зарядин. Похоже, его очень интересовали плакатики, развешенные по стенам лаборатории:
РУССКАЯ НАУКА ШАГАЕТ СТОЛБОВОЙ ДОРОГОЙ!
НЕРУССКАЯ ЮЛИТ КРИВЫМИ ТРОПАМИ!
ПРОСТОМУ, ЧИСТОМУ НАРОДУ — ПРОСТУЮ, ЧИСТУЮ НАУКУ!
Шаров опять подошел к окошку бокса, раздвинул кем-то сдвинутые шторки. Нет, видимость стала еще хуже, совсем запотело окошко. Легкие, значит.
— До свидания, сударыни, — сказал он громко. Те хором пробормотали что-то неразборчивое. Что ж, была без радости любовь…
— Куда теперь? — Зарядин, похоже, набрался бодрости в обществе дам. — К товарищу директора по науке?
— А вы сумеете найти его? — Шаров с сомнением посмотрел на переходы Научного корпуса. Двери и номера не все имели, а чтобы табличку какую — роскошь, излишество.
— Разумеется. Я в Алозорьевске каждую щель знаю, — санитарный ответственный, похоже, не хвастал. Просто искренне заблуждался.
— Сколько же человек работают в научном корпусе?
— Семьдесят четыре, — Зарядин ответил сразу, без запинки. Таблица умножения на пять.
— А в Алозорьевске?
— Постоянный штат — две тысячи четыреста человек. Ну, еще, конечно, люди из рабочих поселков бывают, поселенцы…
— И много их, рабочих поселков?
— Вот этого не скажу. Не мой уровень. Про десяток слышал, а сколько всего… Тысяч шесть, приблизительно.
Ладно, ограничимся пока шестью тысячами четырьмястами подозреваемыми. Минус единица. Лицо, называющее гибель людей замором, вне подозрений. Пока.
Магистр Семеняко оказался за дверью номер четырнадцать.
— Вот, видите, пакость какая, — он показал Шарову баночку. — Наши медики дали. Руки болят. Кожа трескается и заживать не хочет.
— Правда? — Шаров внимательнее посмотрел на руки магистра. Не хватает еще лишай подцепить.
— Нет, это не заразно, — Семеняко перехватил взгляд капитана. — Наверное, из-за контакта с металлами.
— Какими металлами? — Шарову стало неловко. Хорош, нечего сказать. А еще докторский сын.
— Моя тема. Естественное перемещение. Удивительный феномен, знаете. Вот уран, например. Исчезает невесть куда, а на его место, опять же невесть откуда, перемещается свинец. И это безо всяких генераторов, молний, тихо и незаметно.
