– Ты попал на улицу Мира и должен мне 95 франков.
– Я вытянул шестерку и нахожусь в отправной точке.
– Ты вытянул пятерку. Ты на улице Мира!
Я хороший лыжник, и Брижит было не угнаться за мной. Сидя на террасе ресторана, она загорала на солнце. Единственный вид спорта, который она признавала, был плаванье брассом. Придя на футбольный матч, она никак не могла понять, почему все игроки бегают за одним мячом. «Надо дать им несколько, они перестали бы спорить», – говорила она.
Ночи в Межеве были оживленные и веселые. Но Брижит мечтала о скорейшем возвращении в Париж. Ей хотелось заняться меблировкой и отделкой нашей квартиры.
Для девушек, мечтающих постичь рецепт успеха, читателям, завороженным теми путями, которые приводят к славе, спешу сказать, что будущей международной «звезде» было в высшей степени наплевать на появление ее фото в «Пари Матч» и на новые контракты. Она мечтала о цветном ковре в гостиной и высчитывала шансы на получение от матери лиможского розового фарфорового столика.
Квартирка на улице Шардон-Лагаш была маленькая, но солнечная. Довольно широкий балкон, позволявший разместить там цветник, выходил на полицейский участок. Лифта в доме не было, и приходилось взбираться на четвертый этаж по узкой лестнице. Консьержка мадам Ледье была очень старая, очень нежная и очень сентиментальная особа. Ее лучшего друга и сожителя звали Тино. Это был длиной в семь сантиметров от клюва до хвоста серый соловей. Именно он бывал причиной нервных срывов своей хозяйки. Если Тино переставал петь, мадам Ледье не раскладывала почту по ящикам и не мела лестницу. Я так и не смог понять, зависело ли настроение Тино от перемены погоды или от психосоматических страхов. Несомненно было одно: комфорт жильцов дома 72 по улице Шардон-Лагаш зависел от него. Иногда по утрам мадам Ледье умилялась: «Он поет». И все понимали, что в течение недели в доме будет порядок.
Брижит принимала всерьез свои обязанности хозяйки дома. Родители одолжили нам квартиру, но без мебели. Первое время мы спали на матрасе на полу. Можно рассказать много трогательных сцен о том, как молодые супруги день за днем обустраивали свое гнездышко. По правде говоря, я не очень интересовался мебелью, шторами и кухонной утварью. Я даже не помню тот день, когда нам доставили постель. Я лишь досадовал, когда надо было выносить мусор, и жалел об отсутствии телефона.
У Брижит было странное понятие об экономии. Она тратила целое состояние на такси и могла поехать на другой конец Парижа за отрезом, который стоил на тридцать сантимов меньше, чем в соседнем магазине. Я ей как-то заметил, что ее экономия нам дорого обходится.
