Потом заговорил Михей Лобанов. Узкоплечий, не-. складный, вечно не то больной, не то невыспавшийся. Он был соседом покойного Кузьмы. Михей и начал с него, с Кузи. Только вспомнил о нем, какой это был добрый и безобидный человек, не утерпел, зашмыгал носом. Сказал еще несколько слов и окончательно разрыдался.
— Убийцам надо отрубить руки и ноги, — сказал он сквозь слезы.
Какая-то баба впереди заголосила. Стоявшие неподалеку от меня доярки тоже уткнулись в платки и принялись вытирать слезы.
Горе Михея всем было понятно.
Михей Лобанов и Кузьма Лукин прожили под одной крышей, как брат с братом, более двадцати лет.
5
Они не были братьями. Судьба свела их под одну крышу случайно: оба они жили в бывшем поповском доме.
Поповский дом на самом краю нашей улицы. Дом большой, под железом, с верандами, с резными наличниками, с флюгером на крыше. В доме две половины: одна — господская, другая — черная, для прислуги.
В чистой, господской, жил отец Александр, наш липяговский поп. Он наследовал приход от отца: и отец его, И дед исстари служили у нас. Александр был поп просвещенный. Он довершил начатое еще его отцом строительство церкви. Именно его стараниями, с помощью земства, построена и школа, та самая, в которой учатся все липяговские ребята, где и я учительствую. Отец Александр не брал «кусочков» при освящении скота и построек, не ходил на поминки. Поговаривали, будто он родня одному из больших русских ученых-физиологов. Это весьма возможно. Ученый тот был наш, рязанский.
Помню, в годы, предшествовавшие коллективизации, отец Александр жил одиноко. Дети учились в городе, попадья была с ними. Несложное его хозяйство, главным образом сад и кухню, вел Кузьма Лукин, его работник. Он жил в «черной» половине дома. У него была такая же, как он сам, тихая жена и полна изба детей.
Поповский дом оживал только летом. Летом на вакации приезжала попадья с дочками. По праздникам семья обедала на застекленной веранде. После обеда окна веранды открывались, и сквозь раздвинутые занавески на улицу выставлялась большущая черная труба — граммофон.
Отец Александр после обеда любил часик-другой отдохнуть. Дочки тем временем веселились. Они заводили музыку. Нам, деревенским ребятишкам, все это было в диковинку. Со всего порядка, бывало, собирались к поповскому дому голопузые пацаны и подростки. Придем, рассядемся на поляне перед домом и сидим, словно стая воробушков, ждем.
Перед домом — обширный палисад. По углам его возвышались мрачные пихты, а у самого забора густо разрослась сирень. Весной сирень цвела голубовато-палевыми цветами. Дом за сиренью, в глубине сада. Видна только веранда и крыльцо. На веранде возле граммофона суетятся девицы в белом.
