Репин в ответ говорил очень долго и скучно о том, что коммунисты все-таки… «за идею». И он поглядывал при этом на Лизу, как бы говоря: «Ведь мы с вами единомышленники!» Он красивый и, кажется, добрый. Вот и сейчас он крепко жмет Лизину руку, а в его густом, сильном голосе переливается ласка.
— Здравствуйте, товарищ Грачева… Я хотел вас спросить, как пройти в городской сад.
— В городской сад? Я только что оттуда, — там ведь субботник был… по заготовке дров.
— Вы разве партийная?
— Нет, но на субботник можно ходить и беспартийным. Нужно ведь помогать коммунистам, правда?
— Конечно, конечно… Я бы тоже пошел, если бы заранее знал об этом… субботнике. Ну, и много вы нарубили?
— Да, много, очень много… Я забыла, сколько кубов. Даже самые ответственные товарищи работали, и я пилила вместе с товарищем Матусенко. И Климин был, председатель Чека.
С утра подул морозный ветер, но небо осталось голубым, а цвета всех предметов яркими. Порой в высоте проплывали бело-синие облака, ветер быстро проносил их по небу: они закрывали солнце, и тогда все становилось сумрачным и унылым. Стальмахов, возвращаясь с работы, шел через большую площадь, на которой широко раскинулся рынок: с интересом разглядывал Стальмахов людей, подводы… Внимание его остановил молодой парень, зябко ежившийся в дырявом пиджачке. Стальмахов видел темно-бурые от холода и грязи сильные руки, мешок за плечами, — может, рабочий из депо: украл инструменты и меняет их на хлеб. Но этот лоб и мохнатые волосы, выбивающиеся из-под кепки, — все это показалось Стальмахову смутно знакомым. Он быстро нагнал парня, положил ему руку на плечо и спросил:
— Товарищ! Что продаешь?
Тот обернулся, сощурив глаза, оглянулся кругом, и вдруг раздался глухой знакомый голос:
— Здравствуй, товарищ Стальмахов!
— Горных, ты? Что ты делаешь здесь?
Но Горных уже за рукав тянул Стальмахова из толпы.
— Я… я… Да ты не кричи громко. Отойдем в сторонку.
Они прошли к деревянным заколоченным лавочкам, к остаткам старого базара, и, оглянувшись вокруг, Горных забасил громким шепотом:
— А ты что тут делаешь, а? Ходишь? Наблюдаешь? То-то. Нам всем здесь найдется на что поглядеть. Скверно, что ты меня приметил, сегодня я торопился, — небрежно над костюмом и физиономией работал. А вот зимой меня никто не узнавал. Мы встретились кстати… Найди сейчас же Климина и передай ему… — Горных оглянулся. Оглядывался он одними глазами, не поворачивая головы. — Скажи, что я его часа два ждал сегодня в Чека. И ты его там не найдешь. Он сейчас по вечерам у нас не бывает. Наверное, в укоме. С тех пор, как началась заготовка дров, он работу в Чека забросил. Организатор он замечательный, да и энергичней всех. А все-таки напрасно он в Чека теперь редко бывает. Так ты его разыщи; он или в исполкоме, или в укоме, или в военкомате у Караулова. Ищи по всему городу…
