— Кто-нибудь посторонний был здесь до нас?
— Был! — охотно подтвердила медсестра. — Вот он. — Показала на Корозова. — Он приходил к Дригорович, которая лежит в нашем отделении.
— А после него кто еще приходил?
— Нет. Никого не было. Кто же по ночам ходит?
— Разбудите Дригорович, нам надо с нею побеседовать, — сказал Акламин и положил удостоверение во внутренний карман пиджака.
Удивленно качнув головой, медсестра вздохнула:
— И вам она тоже звонила? Ну что за душа неугомонная! Заведующий сказал, что завтра ее выпишут.
Оперативники пошли за медсестрой, которая, включив в коридоре свет, направилась в девятую палату за Дригорович. Подойдя к двери палаты, тихо приоткрыла ее и вошла внутрь. А через полминуты вылетела оттуда пулей, оторопело стала бегать глазами с одного опера на другого, произнося дрожащими губами:
— Ее нет. Кровать пустая. Можете проверить. — Открыла дверь так, чтобы была видна постель Дригорович.
Оперативники заглянули внутрь, один из них подошел к кровати и руками потрогал матрац, словно не верил своим глазам, что на нем нет никого.
— Куда она делась? — спросил второй, подслеповато щурясь.
— Не знаю, — похолодев, обронила девушка. — Ума не приложу! Может, в туалет пошла? — Предположила и метнулась к туалету.
Подошли Акламин и Корозов. Проследив за медсестрой, опера уставились на Аристарха. Тот, в свою очередь, кинул взор на Глеба — ждал, что скажет он. Быстро вынырнув из туалета, медсестра развела руки:
— Пусто! Можете сами глянуть, там никого нет. Ни в женском, ни в мужском! — И, сорвавшись с места, бросилась проверять по другим женским палатам. Забегала в них, выскакивала, мотала головой, показывая операм, что там тоже Риммы нет.
Пробежав по всем палатам и еще по каким-то кабинетам, медсестра кинулась к кабинету заведующего отделением. Громко постучав в дверь костяшками пальцев, прислушалась, но ответа не последовало. Нажала на дверное полотно ладонями и осторожно вошла, не включая в кабинете свет. Очевидно, девушка думала, что заведующий спал, и намеревалась тихонько разбудить его. Но прошло немного времени, и из кабинета разнесся ее испуганный крик. Оперативники кинулись на него. Глеб поспешил следом. Выскочив в коридор, медсестра тянула вперед руки, на которых была кровь. Девушка показывала их, перекосив лицо от страха. У нее душа ушла в пятки. Пыталась что-то вымолвить, но язык словно прирос к нёбу. Отодвинув ее, оперативники ринулись в кабинет. Через окно пробивался слабый свет от уличного освещения. Впопыхах зашарили руками по стене, ища выключатель. Наконец нащупали, включили. Перед ними были стол и стул. Упав грудью на крышку стола, тело Ганилевского безвольно висело, полусидя на стуле. Из-под головы, лежавшей на куче бумаг, растеклось по столешнице кровавое пятно. Подслеповатый оперативник приподнял ее, и все увидели, что пуля вошла врачу точно в висок. В дверном проеме показалась дрожащая медсестра, прижалась к дверному косяку. Аристарх оглянулся на нее:
