У подруги моей были старший брат и младшая сестра. Сестра училась во втором классе средней школы[2] и была сантиметров на пять выше подруги. Как часто бывает у высоких девочек, особой красотой она похвастать не могла. Носила очки с толстенными стеклами. Но моя подруга очень любила свою младшую сестренку.
— Она учится хорошо, — говорила мне подруга. К слову, ее собственные успехи были всего лишь сносными. Пожалуй, как и у меня.
Как-то раз мы с подругой взяли ее сестру с собой в кино. Была у нас на то какая-то причина. Показывали «Звуки музыки». Зал был полон, и мы сидели где-то впереди, прямо перед широкоформатным вогнутым экраном, рассчитанным на пленку 70 мм. Помню, после сеанса у меня сильно болели глаза. Но подруге очень понравилась музыка из этого фильма, она даже купила пластинку с саундтреком и крутила ее снова и снова. Мне же больше нравилась чарующая версия «My Favourite Things» в исполнении Джона Колтрейна, но сообщать об этом подруге смысла не было, вот я ничего и не говорил.
Младшая сестра ее, насколько я понимал, никаких добрых чувств ко мне не питала. Когда мы с нею сталкивались, она смотрела на меня отсутствующе — так обычно разглядывают залежавшуюся в глубине холодильника вяленую рыбу: не испортилась ли? И от этого ее взгляда мне всякий раз становилось стыдно. Как будто она никогда не обращала внимания на мою наружность (пусть ничего выдающегося в ней и нет), а всматривалась прямиком в мое нутро. Я это чувствовал, наверное, потому, что моей душе на самом деле было за что стыдиться.
С ее братом я встретился намного позже. Был он на четыре года старше, и ему уже перевалило за двадцать. С братом она меня не знакомила и почти ничего о нем не рассказывала, а если почему-то всплывало его имя, ловко меняла тему разговора. Задним числом теперь кажется, что в этом было что-то ненатуральное. Но тогда я не обращал внимания: семья подруги меня особо не интересовала, а к ней самой меня тянуло совсем по иной причине.
С ее братом я познакомился ближе к зиме 1965-го. В то воскресенье я зашел за подругой. Свидания на свежем воздухе мы с нею устраивали под предлогом совместных занятий в библиотеке, поэтому в сумке через плечо я держал якобы нужное для учебы. Вроде примитивного алиби начинающего преступника.
Сколько я ни звонил тем утром в дверь, мне никто не открывал. Наконец раздались неторопливые шаги и дверь отворилась. Там стоял старший брат подруги.
Ростом немного выше меня, скорее полноват, но не настолько, чтобы свисали складки, а такой как бы временной полнотой, как будто спортсмен почему-то долго не тренировался — вот и набрал немного лишнего веса. В плечах он был широк, но шея — длинная и тонкая. Волосы всклокочены, будто он только что проснулся. Жесткие, они торчали бойкими рожками, и мне показалось, что ему уже две недели как невредно было бы постричься. Одет он был в темно-синий свитер с отвисшим круглым воротом и серые трико по щиколотку. Выглядел полной противоположностью моей подруге, которая всегда бывала аккуратно причесана и опрятна.
