Загорского не заинтересовал ни павильон Небесных владык с князьями четырех сторон света, ни Колокольная и Барабанная башни, ни четырехметровая бронзовая курильница, отлитая еще в XVIII веке. Решительным шагом прошли они мимо бронзовой горы Суме́́ру и будд трех миров. На некоторое время Нестор Васильевич задержался возле павильона Таинств, где монахи изучали магические приемы Та́нтры, но, мельком глянув на лицо настоятеля, махнул рукой – дальше. Он не поглядел на павильоны Проповедей и Врачевания, и даже зал Колеса закона не привлек его внимания. Так же быстро прошли они мимо резиденции панчен-лам.
– Глупо прятать святыню в доме, в котором почти никто и никогда не бывает, – по-русски объяснил Загорский своему помощнику. – Слишком велик соблазн побывать в таком месте в отсутствие хозяина.
Ганцзалин ничего не ответил. Следом за ними так же молча постукивал своим посохом Цзяньян-гоче.
А вот в павильоне Десяти тысяч радостей перед гигантской статуей будды грядущего Майтрейи Загорский остановился и стал придирчиво его разглядывать. Стоящий будда, в самом деле, производил грандиозное впечатление.
– Статуя сделана из цельного ствола сандалового дерева, – с благоговением сказал настоятель. – Высота – 18 метров, и еще 8 метров нижней части уходит в землю. По распоряжению Седьмого далай-ламы Кэлса́нга Гьяцо дерево было доставлено из Индии. Сначала его переправили через перевалы Непала и Тибета, затем из Сычуа́ни сплавили водным путем в столицу. Перевозка заняла три года.
– Понятно, – сказал Загорский, теряя к Майтрейе всякий интерес, – идем дальше.
– Но это всё, – проговорил лама, разводя руками.
– Всё? – с некоторым сомнением переспросил Нестор Васильевич. От него не укрылся мгновенный, как молния, взгляд, которым обменялись карлик и настоятель. – Действительно все?
Тут наконец раскрыл рот и Ганцзалин.
– Там есть еще павильон Сучхэнло́у и зал с демонами, – сказал он хмуро.
– Ах, да, – спохватился лама. – Действительно, есть. Он посвящен Тантре.
– А почему он называется павильоном демонов? – полюбопытствовал Ганцзалин.
– Там есть существа, которых покорил Победоносный[23] и поставил на службу колесу Закона, – с готовностью отвечал лама.
– Точнее, – заметил Нестор Васильевич, – покорил их строитель первого буддийского монастыря в Тибете Па́дмасамбха́ва, а уж Будда благосклонно принял этот подарок.
Лама сделал вид, что не слышал этого уточнения.
Когда они вошли в павильон, Загорский на несколько мгновений замер.
