Будет тайная тревога, А из милых отчих мест Будет дальняя дорога И червонный интерес!
Ту девицу-голубицу Будешь холить да любить...Ко всему мне прицениться, Ничего мне не купить. 1946 Владимир Солоухин. Собрание сочинений в 4-х т. Москва: Художественная литература, 1983.
ДОЖДЬ В СТЕПИ С жадностью всосаны В травы и злаки Последние капельки Почвенной влаги.
Полдень за полднем Проходят над степью, А влаге тянуться В горячие стебли.
Ветер за ветром Туч не приносят, А ей не добраться До тощих колосьев.
Горячее солнце Палит все упорней, В горячей пыли Задыхаются корни.
Сохнут поля, Стонут поля, Ливнями бредит Сухая земля.
Я проходил Этой выжженной степью, Трогал руками Бескровные стебли.
И были колючие Листья растений Рады моей Кратковременной тени.
О, если б дождем Мне пролиться на жито, Я жизнь не считал бы Бесцельно прожитой!
Дождем отсверкать Благодатным и плавным Я гибель такую Не счел бы бесславной!
Но стали бы плотью И кровью моей Тяжелые зерна Пшеничных полей!
А ночью однажды Сквозь сон я услышу: Тяжелые капли Ударили в крышу.
О нет, то не капли Стучатся упорно, То бьют о железо Спелые зерна.
И мне в эту ночь До утра будут сниться Зерна пшеницы...
Зерна пшеницы... 1946 Владимир Солоухин. Собрание сочинений в 4-х т. Москва: Художественная литература, 1983.
РОДНИК Я тех мест святыми не считаю, Я от тех лесов почти отвык. Там по мне, наверно, не скучает Очень звонкий маленький родник.
Он пропах землей, травой и хвоей, В жаркий полдень холоден всегда. А опустишь руку в голубое, Заласкает светлая вода.
У его задумчивого пенья Я большой учился чистоте, Первым, самым робким вдохновеньям, Первой, самой маленькой мечте.
Я тех мест святыми не считаю, Только я не так еще отвык, Только пусть пока не высыхает Очень звонкий маленький родник.
Пусть вдали от низенького дома Я, мужая, сделаюсь седым. Я еще приду к нему, живому, И еще напьюсь его воды! 1945 Владимир Солоухин. Собрание сочинений в 4-х т. Москва: Художественная литература, 1983.
НАПОЛЕОНОВСКИЕ ПУШКИ В КРЕМЛЕ После первых крещений в Тулоне Через реки, болота и рвы Их тянули поджарые кони По Европе до нашей Москвы. Их сорвали с лафетов в двенадцатом И в кремлевской святой тишине По калибрам, по странам и нациям К опаленной сложили стене. Знать, сюда непременно сводило Все начала и все концы. Сквозь дремоту холодные рыла Тупо смотрят на наш 1000 и дворцы. Итальянские, польские, прусские И двунадесять прочих держав. Рядом с шведскими пушки французские Поравнялись судьбой и лежат. Сверху звезды на башнях старинных, Башням памятна славная быль. И лежит на тяжелых стволинах Безразличная русская пыль. 1946 Владимир Солоухин. Собрание сочинений в 4-х т. Москва: Художественная литература, 1983.
