— Да, слышал. О нём много говорят и пишут в прессе…
— Мы развелись с Аббасом, как только над ним забрезжил свет в тюремном окошке, — грустно пошутила Виолетта. — Но как я уже сказала, всё делается к лучшему — он был жестоким и порочным человеком, поэтому любовь к нему улетучилась менее чем через полгода совместной жизни…
Все нужные покупки были сделаны, и шикарный мерседес Виолетты, рассекая на асфальте лужи от утреннего дождя, подплыл к особняку, в котором она жила.
Клим открыл ей дверь авто. Она протянула ему руку. Его поразила её ладонь, узкая, лёгкая с длинными пальцами и аккуратными ногтями, покрытыми светлым лаком. Ему не нравился яркий лак на женских руках — такие руки его раздражали.
— О, как я люблю галантных мужчин, — пропищала она, голосом маленькой девочки, встряхивая длинные чёрные волосы. — Мой благоверный по этой части был откровенным хамом, возможно оттого, что ему всегда открывали двери служебного автомобиля. — А из тебя, Клим, получится настоящий русский офицер, — заключила вдруг она.
Клима неожиданно охватило радостное возбуждение оттого, что сейчас рядом с ним — эта красивая и утончённая девушка, которая влюблена в него ещё со школы.
Жаль, что никто из наших парней не видит сейчас меня, — с сожалением подумал он…
Клим пришёл в себя за полночь. Он удивлённо оглядел спальную комнату. Это не мой дом, где я? — вторглась в его сознание первая нелепая мысль.
На измятой постели рядом с ним спала Виолетта. На прикроватной тумбочке стояли пустые бутылки из-под шампанского и два фужера на длинных ножках, голова раскалывалась от выпитого алкоголя…
Он сел на край кровати и понял, что он пьян до сих пор… Сознание медленно возвращалось к нему.
Виолетта, глубоко вздохнув, открыла глаза.
— Ты проснулся, мой рыцарь?
— Извини, Виолетта, мне пора…
— Не уходи, прошу тебя… — она прислонилась губами к его спине. — Уже так поздно. Останься до утра. Ты ещё не протрезвел. Как ты доберёшься до дома…
— Я поймаю такси, — сказал он, целуя её тёплую ладонь-лодочку.
— Что ж, как хочешь… — ровным голосом сказала она. Всё равно мы с тобой провели замечательный вечер… Ты так страстно любил меня, что у меня до сих стонут все члены… Впрочем, была и одна забавная деталь…
— Какая такая деталь? — напрягся Клим, застёгивая джинсы.
Виолетта улыбнулась.
— Ты после Мукузани, забывшись, стал называть меня Дусей.
Клим сглотнул ком в горле.
— Извини, вырвалось… — с омерзением к самому себе пробормотал он.
