— Нифига себе! — присвистнул Клим и его глаза при этом гневно сверкнули. — Это точно он поджёг их дом. Он знал, что я учусь в пограничном училище и дружу с Дусей.
— Я тоже так считаю.
— Тогда их надо упрятать за решётку.
— Это сделать будет непросто. Тем не менее я всё рассказал следователю, который появился в палате на следующий день моего нахождения в больнице.
— Понятно. А следователь хоть русский или из казахов?
— Русский.
— А что, пап, за мысль пришла в твою голову? — вспомнил Клим.
Максим растёр костяшками пальцев виски, словно собирался что-то важное обдумать, а затем внимательно посмотрел на сына.
— Я вот что думаю. Нам нужно предложить Дусе и её матери поехать со мной на Сахалин. Ведь жить-то им негде, а на заставе у них будет жильё, время залечит их раны, а там видно будет.
Ты будешь приезжать в отпуск, а после окончания училища вы с Дусей примите окончательное решение. А может быть, такое решение вами будет принято и раньше.
Можно было бы предложить им мою квартиру, но в этом городе они вряд ли будут спокойны. От таких свидетелей преступники постараются избавиться…
Максим видел, как вытянулось на мгновение лицо у Клима. Но высказать своё мнение он не замедлил.
— Хорошая идея, папа. Они ведь действительно пострадали из-за нас. Мы просто обязаны так поступить. Вопрос лишь в том, возможен ли их переезд вместе с тобой на заставу, они ведь нам чужие?
— Возможен! На пограничной заставе всё возможно. Руководству пограничного отряда они будут представлены как невестка моего сына и её мать.
Училищному начальству я тоже всё объясню, и попрошу генерала, чтобы на них выписали проездные документы…
— Что ж, тогда пойдём и скажем им об этом, — решительно сказал Клим.
— Идём, сын!
Дуся считала, что внутренне она была готова к встрече с Климом, так как ждала его с первой минуты как оказалась в больнице. Но вот он вошёл в палату и слёзы ручьём хлынули из её глаз.
Клим обнял её за плечи и поцеловал.
— Здравствуй, Дуся! — тихо сказал он, наклонив голову.
Из груди Дуси, вместо слов, вырвался сдавленный стон.
Клим вздрогнул от неожиданности.
— Я знаю, что ты пока не можешь говорить, но мы ведь можем с тобой переписываться, у меня есть блокнот, давай присядем за стол…
— Я тебя люблю, несмотря ни на что! — вывел он первые слова на листке.
Глаза Дуси наполнились радостным светом.
— Я тебя тоже! — написала она в ответ.
Увидев сияющее лицо дочери, мать Дуси облегчённо вздохнула.
— Давайте и мы с вами поговорим в коридоре, — предложил ей Максим, — оставим молодёжь наедине…
