Про планы позвонить сестре он либо забывал, либо чувствовал себя не в настроении воплотить их в жизнь. Поэтому он дождался того, что она позвонила сама. Жутко радовалась, говорила, как они все соскучились, и обещала, что они чудесно проведут время. Даррен слушал ее даже меньше, чем обычно. Может, она что-то еще говорила, но уловил и запомнил он только это. И совсем в это не поверил. По крайней мере, в ту часть, где было про чудесно проведенное время. На следующий день после этого разговора он уже дочитывал книгу, как вдруг кульминация с полыхающими домами, разбегающимися в страхе горожанами и эпичным противостоянием добра и зла прервалась выбравшейся откуда-то из глубин подсознания мыслью о том, что Марта наверняка снова обещала притащить своего жениха встречать его, Даррена, из аэропорта. И, кажется, он, сам того не желая, согласился. Просто услышал вопросительную интонацию в голосе сестры и поддакнул ей, не вникая в смысл сказанного, уверенный, что это снова какие-то глупости насчет свадьбы или чего-то еще, абсолютно его не волновавшего. Он продолжал просматривать слова в книге, но думал только о том, случилось ли это на самом деле. Сам разговор, безусловно, состоялся, но, может, Марта ничего такого не говорила, может, ему это приснилось или привиделось в ходе его потерянных во времени бдений. В итоге он принял то же решение, что и всегда — отложить эту проблему до лучших времен. Сейчас нужно было покончить с книгой.
Даррен честно старался посвятить всего себя этому занятию, но ему было все сложнее отличать реальность ото сна. Все чаще у него в голове всплывали обрывки событий, происхождение которых он никак не мог объяснить: случилось ли это когда-то на самом деле, увидел ли он это во сне или же просто представил в одной из своих безвременных фантазий. Он получал сообщения от друзей, но несколько часов спустя, а то и меньше, не мог вспомнить, чего они от него хотели и что он им на это действительно ответил, а о чем только подумал. И ответил ли он им вообще. С целью выяснить это, он несколько раз брал в руки телефон, снимал блокировку, открывал текстовые сообщения и пристально смотрел на разнообразные скопления букв, образующих, по всей видимости, слова под выделенными крупным жирным шрифтом именами. Он мог долго так смотреть, но так ничего и не увидеть, пока телефон вновь не включал автоматическую блокировку, и тогда Даррен смотрел на свое отражение в черном экране мобильного. Потом он еще раз, уже более настойчиво, сбрасывал с себя летаргию и повторял ту же самую процедуру, на этот раз открывая отдельные сообщения и пытаясь вникнуть в их смысл. В один прекрасный момент, когда ему это наконец-то удалось, среди прочего до его блуждающего сознания дошло осознание того, что он договорился на вечер пятницы о встрече с друзьями. К тому моменту он рассчитывал уже закончить всю работу. По крайней мере, он им так сказал. Сам он этого уже не помнил и сейчас, перечитывая те сообщения, размышлял о том, как собирался дать себе несколько дней отдыха и дописать обзор в субботу. И о чем он только думал, когда писал, что закончит к пятнице? В любом случае, дело сделано, и отменять эти планы было бы весьма проблематично: пришлось бы придумывать убедительную отговорку, вероятно, спорить и ругаться. Проще было оставить все как есть. Правда, своей памяти Даррен не доверял, поэтому написал себе несколько записок с напоминанием и развесил их по квартире. В последующие дни он не раз подходил к одной из них, ближайшей на тот момент, чтобы удостовериться в ее реальности, а следовательно, в реальности хотя бы крошечного фрагмента своего будущего. И все же он до последнего, до самой пятницы, не осознавал до конца, что ему действительно придется куда-то идти и нормально при этом функционировать. Он продолжал писать новые сообщения и отвечать на них, но уже несколько минут спустя ему начинало казаться, что это происходит с кем-то другим. Как будто, он прочитал об этом где-то или увидел, или услышал, или вовсе выдумал.
