Но чтобы выйти из дела, она должна найти себе замену и передать кому-то свои знания. А передать-то и некому. Теперь колдовской род Никитиных прервётся на Аде. И ещё неизвестно, как к этому отнесутся тёмные силы. Или всё обойдётся? Ведь она уже два месяца живёт спокойно, нечисть её не тревожит. Ах, как было бы хорошо!
Ада собралась перед романтическим свиданием немного погулять в сосновом бору, подышать чистым хвойным воздухом и избавиться, наконец, от предчувствия грозящей беды. Подойдя к комоду, собралась позвонить в серебряный колокольчик, намереваясь вызвать помощницу. В дверь тихо постучали. Разумеется, это Тома, чувствующая малейшее желание своей покровительницы и всегда являющаяся тотчас, как только в ней возникает необходимость.
— Тома, войди! — разрешила Ада.
В комнату неслышно проскользнула скромно одетая женщина, худенькая и невзрачная, больше похожая на тень своей яркой и великолепной хозяйкой.
— Ты кстати. Сейчас пойдём прогуляемся немного перед ужином. Предупреди охрану… Ты что — язык проглотила? — Ада взглянула на упорно молчащую Тамару. — Что с тобой?.. Да на тебе лица нет! Что-то случилось?
— Нет-нет, всё в порядке, — торопливо ответила та. — Просто мне не очень хорошо.
— С чего бы это? Не иначе как от безделья.
— Простите, Ада Даниловна!.. Там внизу молодой человек. Вас дожидается. Говорит, что очень срочно.
— То есть как это «дожидается»? Что значит «дожидается»? Да кто посмел пустить его без моего разрешения?! И как ты посмела докладывать мне о нём? Почему его не выгнали вон? Разве он записывался на приём? Так я же велела тебе отменить все назначенные встречи. У тебя что — память отшибло?! — не на шутку разозлилась колдунья, покой для которой сейчас главнее всего на свете.
— Он не записывался… — Тамара стояла белая как мел и, казалось, намеревалась в любой момент грохнуться в обморок. — Он пришёл сам. Даже без звонка.
— То есть как это «сам»?! Да как он вообще посмел сюда заявиться?! Всем известно, что я принимаю только в городе. А охрана там спит, что ли? Почему они его пропустили? — негодовала разъярённая колдунья. — Или у охранников от безделья мозги размякли? Как у них только ума хватило чужого человека в дом пустить без моего ведома?!.. Иди! Пусть выгонят его взашей. Я никого не принимаю. И видеть никого не желаю!.. Что ты стала как вкопанная? Иди же!
— Но он очень просил, — прошептала совсем растерявшаяся Тамара, и на глазах её выступили слёзы.
