— Какая ты всё-таки злая и бессердечная женщина. Неужели ты думаешь, что мне самому не тяжело уезжать? Да я всё готов отдать, лишь бы остаться… Но от этой поездки зависит наше с тобой будущее, которым я не вправе рисковать. Это ты способна думать только о себе, я же думаю — о нас!
— Я всё равно не понимаю, почему они не могут остаться с Раисой? — упрямо повторила Соня. — Да и встретить их как следует у меня сейчас не получится. Ведь я, если ты ещё не забыл, после операции. Нормальная физическая нагрузка мне будет показана только месяца через два, так сказали врачи.
— Вот только не нужно преувеличивать, хорошо? И не следует искать всевозможные причины, чтобы отказаться принять мальчиков. Знаешь, как это называется? Эгоизм! Признаться, не ожидал от тебя такого. Но, как бы там ни было, они всё равно приедут. И пусть их встреча останется на твоей совести… Я сейчас не всё могу тебе объяснить, но ты должна уяснить для себя главное: так надо! Может, когда-нибудь я тебе всё и расскажу. Но не сейчас.
Соня взглянула на мужа и увидела в его глазах такую твёрдую решимость, против которой не отважился бы пойти ни один смертный. Фёдор рвался в эту командировку, словно от неё зависела его жизнь.
А как же она, Соня? Кто поможет справиться с обрушившимся на неё несчастьем? Ведь она осталась одна-одинёшенька на всём белом свете. Кто поможет не сойти с ума от горя по потерянному ребёнку ей? Муж оказался настолько слаб, что сам нуждается в её поддержке. И рассчитывать она теперь может только на себя… Да где же силы-то взять на жизнь, которая её так бессовестно обманула?!
Больше Соня уже ничего не помнила. Ноги подкосились, и она благополучно погрузилась в небытие, потому что развёрнутая мужем перспектива дальнейшего существования оказывалась для неё хуже смерти.
Фёдор поднял жену на руки и отнёс в приёмный покой. Дежурный врач тут же занялся пациенткой, а Фёдор быстро покинут здание роддома и отправился домой собирать чемоданы…
Пробуждение Сони было мрачным и безрадостным.
— Смотри, кажется, оклемалась, — шептала одна соседка другой.
— Ишь, цаца выискалась: в обмороки она падает, когда к ней такой шикарный муж приходит! — отвечала другая.
— Это она им так управляет, не иначе!
— Ей бы такого мужика, как наши алкаши, быстро бы её в чувство привёл.
— Точно! С жиру баба бесится.
Неужели Соне придётся слушать этих злобных тёток ещё неделю?! Боли стали терпимее, но теперь её изматывала своей суровой правдой тоска: зачем продолжать семейную жизнь, если мужу не понять её страданий, если ему чужды её желания и надежды? Ведь любовь — это не тогда, когда двое смотрят друг на друга, — а когда оба смотрят в одну сторону.
