— Ты первый раз? — спросила Лада, не успев толком проживать пряник.
— Да, вроде того.
— Ты кушай, кушай супчик. Ты как доешь, Я тебе картошечки положу. Хорошо? — она так солнечно улыбнулась, что мне ничего не оставалось, как только кивнуть и начать есть.
Пока Я с аппетитом перемалывал всё то, что было в тарелке, мысли мои понемногу собирались в кучу, а сознание обретало прежнюю остроту восприятия. Впервые за всё-то время пока мы были в доме, Я смог вблизи подробно рассмотреть Ладу.
Есть такие люди, которых невозможно оценить мельком, не остановив на них внимательного взгляда. Лада была одной из тех людей. Чистый зимний свет солнца пробивался из большого кухонного окна, омывая своими лучами лико этой девочки. Яркие голубые глаза как будто светились, издавая своё собственное неземное сияние, иногда отбрасывая назад к солнцу лучи, падающие из окна. Она была очень красивой, но не столько внешностью, сколько своим образом. Вокруг неё веяло странным духом теплоты, чистоты и вдохновения. Она подходила к такому возрасту, когда сложно было сказать кто она, девочка или уже девушка. На стройном девичьем тельце понемногу стала вырисовываться утонченная фигурка. Изящные нецелованные губы неспешно наливались алым блеском, прикасаясь к керамической чашке с чёрным горячим напитком.
Не отрывая взгляда от окна, она вдруг спросила.
— Ну как, насмотрелся?
Я аж чуть не поперхнулся.
— Извини, что? — прикинулся Я дурачком, чувствуя, как уши начинают краснеть от стыда.
— Спрашиваю, «Ну как, наелся?» — она широко улыбнулась. Видно мои красные уши весьма её позабавили.
— Да… кхм. Спасибо большое. Это… ты сама всё приготовила? — начал Я заводить разговор.
— Угу, сама. Нравится?
— Да, очень вкусно. Ум… Я вот там увидел интересный гобелен с большим оленем. А что значит эта картина?
— Ничего. Там просто изображён мой прадедушка, когда он первый раз повстречал Оленя. Картина называется «Крещение Еремея», — говорила она об этом без особого энтузиазма, как историю, которую пересказывала пару сотен раз, причём историю скучную, обыденную, и нестоящую особого внимания.
— С Оленем?
— Ну, да. Мой прадед был партийным коммунистом, ну, и соответственно атеистом. Однажды ему не повезло, он отстал от группы геологов в тайге и заблудился. Ему было очень страшно, и к нему пришёл Олень. Оленю мой прадедушка показался очень хорошим человеком и он решил крестить того своей кровью. После этого мой прадедушка сильно изменился, он бросил свою прошлую жену, свою работу, повстречал мою прабабушку, и она вышила этот гобелен, как и множество других гобеленов в этом доме.
