Однажды пришло нам письмо из Зоологического музея МГУ от пауковеда К. Г. Михайлова. Он интересовался известными по публикациям нашими коллекциями пауков из Амурской области и с Камчатки. Этим нашим коллекциям больше сорока лет. Это как бы наши семейные талисманы-обереги. Существует древнее поверье, что нельзя передавать амулеты-талисманы. Но ради науки мы все же решили наши коллекции пауков передать в музей МГУ на вечное хранение. Но в своих семейных архивах нашли только одну коллекцию с Камчатки, сборы в Узон-Гейзерном районе заповедника. Паучки другой коллекции из Амурской области куда-то спрятались.
Из Зоомузея МГУ за подаренную коллекцию на имя Тамары пришло благодарственное письмо с грамотой.
А следом за уходом коллекции-талисмана в дом нагрянули всякие неполадки, неудачи, травмы, потери, разногласия и куча всяких мелких неприятностей. Но мы, привыкшие к экстремальным условиям жизни, утешали друг друга, что у нас где-то находится еще одна коллекция и что скоро весна, паучки обязательно придут нам на помощь. И вот весна пришла. Появились паучки и в доме, и в саду. Все плохое ушло и забылось. Весна жизни восторжествовала…
Паутина судьбы будет неполной и незавершенной, если не упомянуть еще двух важных персонажей этой романтической истории.
Тамара, да и я тоже привыкли ходить звериными тропами в горах, в прибрежных лесах и в коридорах двухметровых шеломайников по одному. Но всегда с нами были верные и надежные попутчики — собаки, камчатские лайки. Это универсальные создания. Они темпераментные, бесстрашные, отменные охотники и превосходные ездовые помощники. Это были наши глаза и уши.
Предупреждали о приближении волка, медведя и росомахи. Бесстрашно нападали на них и отгоняли. У меня и у Тамары на поясе был широкий ремень, за который цеплялся потяг от алыка собаки. Упряжь производила на собак магическое действие. Увидев в наших руках эту «сбрую», собаки начинали визжать, тявкать, поскуливать, прыгать и вертеться от радости, что собираемся в маршрут. Собачья тяга в горах — замечательное приспособление в дальних летних и зимних маршрутах. На затяжные подъемы и на крутые перевалы собака тянет очень старательно и добросовестно. А если, бывает, зимой оступишься или лыжа в сторону скользнет — собака упрется когтями в снег и ждет, когда я поднимусь и восстановлю равновесие. Скорость передвижения увеличивалась в разы. И с нами в маршруты лесники без собаки просто отказывались идти. Если наступала непроглядная темнота или сильная пурга, да еще ночью, то собаки своим чутьем безошибочно приводили к жилью. А когда поблизости жилья не было, но нужно было останавливаться, то выкопав лыжей ямку в снегу, стелешь на дно пленку, разворачиваешь олений кукуль, засовываешь туда собаку, залезаешь в кукуль сам и укрываешься сверху пленкой, оставляя отдушину. Тебя заваливает снегом, и спишь в тепле до утра или пока не кончится пурга.
