Все конечно, здорово, но где тут любовь? Где смысл? Я хотел для себя иного.
— Всё в задницу!
Она не звонила. Я из упрямства сидел в полной темноте, не зажигая свет, ждал. Не дождался. Решил лечь спать. Не мог заснуть. В итоге не выдержал, сломался.
Позвонил. Ночь. Услышав её сонный голос, был вне себя от счастья.
— Алло…
— Привет, это я…
— Чего тебе надо?
— Я хочу сказать, что люблю тебя.
— Придурок.
И, правда. Вешаю трубку.
7.
Сегодня. Он должен был приехать сегодня.
Я сидел и вспоминал, как ждал маленьким мальчиком его возвращения, боялся его усов и радовался подаркам. Как у каких-то проходных мы с матерью ждали, мечась от одного человека к другому, с одним вопросом:
— Когда их выпустят?
А я:
— Мама, где же папа?
Над головой нависали жирафы портовых кранов, черное небо и слепящий свет белых прожекторов.
Прижимаясь руками изо всех сил к нему, повисаю на шее, смеюсь, мне радостно и щекотно от колючей щетины.
— Папа, ты привез жвачки?
— Хоть жопой жуй, сынок.
Я свалил с третьего урока. Всё по правилам, отпросился у классухи, мол, приезжает отец, надо встречать. Поехали вместе с бабушкой в Палангу, в аэропорт.
Если уменьшить масштаб до высоты птичьего полета Клайпеда и Паланга покажутся грязной пеной по кромке большой лужи. Высота полета чайки по имени Джонатан Ливингстон.
Но не в этом суть.
Расстояние между городами небольшое. Легко добраться до Паланги автостопом. Пару раз так ездили. Разбиваясь на пары. Однажды ехал так с Нерингой, подружкой товарища, который был в другой паре. Так почему-то получилось. Она ни бе ни ме по-русски, я ни бе ни ме по-литовски. Но все равно сладили. И поцелуй я ей все же влепил. Стояли под дождем, и не одна сволочь не останавливалась.
Бабуль, пользуясь случаем, сидела у меня на ушах. Я проклял все на свете, хотел сойти с автобуса и добираться своим ходом. Но мы уже опаздывали, самолет вот-вот должен был приземлиться. Еще я поел в школьной столовке сосисок, и меня мутило. Не слушал бабуль совершенно. В себя вслушивался, доеду-не доеду, сблюю-не сблюю. Не доехал.
— Тебе плохо? — озадаченно прервала свой монолог бабушка.
Я размазал куски сосисок ботинком и ответил:
— Мне хорошо.
В результате произошло чудо, она замолчала.
Смотрел в окно на аккуратные домики и поля. Над ними кружили черные птицы.
Самолет задержали на два часа. Я нервничал. Я никогда в жизни ни разу не летал. Боялся, к тому же, что тут говорить, если меня даже в автобусе укачивало. А еще в детстве я хотел стать космонавтом…
