На пятом уроке поем еврейскую песенку, выстроившись каждый у своей парты: «Авени шалом лейхем, авени шалом алейхем — шалом, шалом, шалом — алейхем» — на радость учителю по русскому и литературе, Анатолию Соломоновичу. У него гноятся глаза, и непослушные еврейские кудри торчат во все стороны, учебник литературы замещен Библией, как же иначе, нет иной Книги.
В свое время я ходил к нему на факультативные занятия по субботам, моей любимой писательницей была Кристина Рой, потом это как-то стремительно исчезло, но не пропало только мое умение писать безграмотно. Объясняется все просто, вместо правил, мы учили псалмы. Но и их я теперь не помню. Помню только, как к нам на урок пришли баптисты, и я, как наиболее способный ученик, должен был задать вопрос, я не растерялся и, поднявшись со стула, в искренней озабоченности, спросил:
— Вы ведь не станете отрицать, что инопланетяне существуют? — было преддверием моего вопроса.
Мне закивали, немного недоуменно.
— И Бог создал нас и их по образу и подобию Своему?
Мне опять кивнули.
— Тогда объясните, почему мы так не похожи?!
Баптисты так и не нашлись, что мне ответить, но подарили еще одну книжку Кристины Рой. Мой вопрос был признан лучшим.
Шестым уроком у нас была физра. Бежали по вытаявшим собачьим следам два километра на время. Проклял все и себя и прокуренные легкие. Отхаркивался слизью с прожилками темной крови. Я пришел третьим, но на финише поскользнулся и упал носом в…
Я заскочил домой только чтоб бросить сумку с тетрадями. Затем тут же помчался к Дане. Так было заранее оговорено.
— Привет. Чмок.
— Чмок. Привет.
— Куда пойдем?
— Давай, просто погуляем…
Гуляем.
— Дима, расскажи мне что-нибудь…
— Что?
— Что-нибудь…
— Сказку?
— Быть может и сказку…
— Как дед насрал в коляску?
— Дурак!
Я смеюсь, но все равно начинаю рассказывать. Не про деда, не про коляску…
… а как я проснулся от солнца. Очень давно, много лет назад. Проснулся лишь по одной причине, мне хотелось проснуться… иль, быть может, меня разбудила своим мурлыканием кошка, та самая кошка, с мордочкой мартышки и кривым хвостом, что совсем недавно котенком лакала молоко под моей ладонью, приседая от ласки. А теперь щурится от солнца, разрывающего грезы и сны на светлые кусочки дня. Я маленький мальчик. Меня зовут Дима. Здравствуй день.
На лице моей бабушки не счесть числа морщин. Не счесть числа лет, прожитых. Шлёпаю босяком из спальни, наперегонки с кошкой, на звук готовящихся запахов завтрака.
