Анна раздражённо засопела.
— Ты мне из своих приплачивать предлагаешь?
— Да не надо никому ничего приплачивать. Завтра просто заранее скажи, по сколько принимать станешь. И три четыреста — не вариант, мы просто лавочку свернём.
— А эти ваучеры?
— Дашь четыре тысячи — забирай.
Аня поджала губы расстегнула сумочку и порылась в ней, зло кинула на стол пару тысячных банкнот и собрала со стола сотни.
— Верните аванс! — потребовала она, стоило только мне обменять ваучеры на деньги. — Сама выдавать буду!
— Вернём, — пообещал я. — Роману Марковичу.
Вышел из магазина, вручил деньги уже приговорившим бутылку водки пацанам. Когда передал итоги разговора, Рома не удержался и вздохнул:
— Попадалово!
— Вот сука какая! — возмутился Зинчук. — Дюша, и ты ей это спустишь?
Андрей поморщился.
— Цены на ваучеры падать начали, Воробей о том же вчера говорил. Но меньше чем на три восемьсот в любом случае не соглашайтесь. У нас три заказа на кухни в работе, со скупкой и паузу взять можем.
Оставаться у «Ручейка» мы не стали, загрузились в «буханку» и покатили в хозблок. Меня высадили у дома, но только устроился с градусником на диване и натянул одеяло, задребезжал дверной звонок. Пришлось вставать и запускать в квартиру дядю Петю.
— В магазин ходил, что ли? — уточнил я, когда тот вручил мне матерчатую сумку.
— Продукты в холодильнике не самозарождаются пока, — проворчал в ответ дядька. — И, давай, шпроты открой, сооруди бутербродов. Боря обещался с бутылкой зайти.
— Я болею вообще-то!
— Так и не пей! Он по делу зайдёт. Опять у него что-то не слава богу.
Одними только шпротами я не ограничился, взялся варить макароны. Температура понемногу подбиралась к тридцати восьми, и меня всё сильнее ломало, да ещё из носа текло ручьём, а кашель болью рвал бронхи, но и ложиться спать на голодный желудок не хотелось.
Борис Ефимович, как и было обещано, пришёл не с пустыми руками, выставил на стол бутылку «Посольской».
— Тётя Софья а-та-та не сделает? — спросил я с усмешкой.
— Мы с ней не разговариваем, — отмахнулся сосед.
— А что так? — удивился дядя Боря.
— Да разругались в пух и прах! Вчера на лыжах кататься ездили, ну там ей Римма с Олегом, Сергей эту парочку знает, мою и накрутили. Мол, надо больше зарабатывать, зарабатывать надо больше. Мне! — Зинкин папенька даже покраснел от возмущения, а последнее слово и вовсе будто выплюнул. — И машины-то у нас нет, и питаемся окорочками с картошкой, а не деликатесами… А, как по мне, если все одеты, обуты и сыты, то по нынешним временам о большем и заикаться нельзя!
