На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД | страница 47
Крым тогда еще белогвардеился: чудом уцелевшие врангелевские офицеры оружия не сложили – то пороховой погреб взорвут, то судно захватят. Однажды на пароход «Утриш» сели девять мужчин в гепеушной форме и одна дама с ребенком. В море, на траверзе Таррханхуты, «чекисты», угрожая револьверами, приказали экипажу взять курс на Варну и поднять русский флаг. Капитан Верецкий подчинился требованию, и беглецы высадились на болгарский берег. Оказалось, что дерзкий побег организовал, как писали в газетах, «известный белобандит» де Тиллот. А через год бывший юнкер Рафальский с товарищами попытался угнать пароход «Ермак», но в последний момент был схвачен ГПУ. Не повезло юнкеру: вместо триумфальной арки в Париже увидел ворота советского концлагеря – они захлопнулись за обреченным навсегда.
Как раз Мирону и поручалось выслеживать таких вот отчаянных рафальских. «После некоторого опыта оморячивания» начал сексотствовать. Однако сослуживцы заметили:
«В работе временами бывает ленив, требует соответствующего нажима, проявляет материальную заинтересованность».
И турнули Малайца из ГПУ: даже приятель Яков Беленький не смог защитить…
«Будучи почти безграмотным, я до 1919 года прямого участия в Октябрьской революции не принимал» [2], – рассказывал о себе сей сын сапожника, сыгравший не последнюю роль в судьбе нашего героя. Зато потом, когда над Екатеринославом взвился красный флаг, принял Беленький в революции самое что ни на есть прямое участие – стал чекистом. Но, поскольку действительно был туповат, то больше двух месяцев нигде не задерживался: отовсюду его гнали «за невозможностью дальнейшего использования».
Кочуя из Бердянска в Винницу, из Севастополя в Керчь и обратно, намозолил глаза начальству: сам председатель Крымского ГПУ Иван Апетер сосватал его во вторую столицу. Здесь, выслужившись, возглавил паспортный отдел Ленинграда и области. Правда, занимался Беленький не столько пропиской, сколько выискиванием в картотеках фамилий дворян, офицеров и прочих «социально опасных элементов»: за год с небольшим выселил в Тмутаракань 60 тысяч, а 12 тысяч отправил за колючую проволоку. Освободившуюся жилплощадь захватывал веселый народ из дальних городков и местечек. Про себя Беленький тоже не забыл – подыскал роскошную квартиру, а старую передал прикатившему с юга Мигберту. Его же и в Ленинградское ГПУ порекомендовал: знаю, мол, как хорошего работника еще со времен покоренья Крыма.
Чекист Иван Апетер. Фотография 1920-х годов
