На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД | страница 40

Это – правда.

Чекист Яков Ржавский. Фотография 1920-х годов

А у знаменитого генерала Михаила Гордеевича Дроздовского, погибшего потом на Гражданской войне, была своя правда. Смотрел он на горлопанящего полкового комитетчика Ржавского, призывающего солдат бросить окопы, трусливо бежать с фронта, и, верно, думал: «Как счастливы те люди, которые не знают патриотизма, которые никогда не знали ни национальной гордости, ни национальной чести… прежде всего я люблю свою Родину и хотел бы ее величия. Ее унижение – унижение для меня, над этими чувствами я не властен». Вот две правды: какая из них правдивей?

Как ведь было: приезжал комиссар Марголин в тамбовскую деревеньку, выстраивал перепуганных крестьян и орал, потрясая наганом: «Я вам, мерзавцам, принес смерть!» Выгребали продармейцы зерно подчистую, а за прятку пороли зверски – до убиения. Никак не уразумевали темные людишки, что не просто так, а во имя всеобщего счастья и свободы хлеб у них отбирают, в гроб их загоняют, детишек по миру пускают. На 1921 год разверстку наверху тамбовцам так расцифирили, что в округе и амбарные мыши должны были с голоду передохнуть. Ну и вспыхнул в дремучих кирсановских лесах мятеж: его возглавил бывший начальник уездной милиции – легендарный атаман Александр Антонов.

Генерал Белой армии Михаил Дроздовский. Фотография 1910-х годов

Москва не на шутку струхнула: послала в Тамбов пламенного революционера Антонова-Овсеенко, сильно пострадавшего при царе, – целых одиннадцать суток под арестом находился за отказ присягнуть на верность Отечеству: не люблю, мол, военщину. Зато теперь, придя к власти, сей пацифист в этой самой военщине души не чаял – вместе с Тухачевским приказ № 171 издал: расстреливать! расстреливать! расстреливать!

Полилась русская кровушка рекой. Яшка Ржавский добровольно комендантом Кирсановского политбюро Тамбовской губ-чека заделался: заложников к стенке ставить – дивья! Это не открытый бой под Кременчугом, где ему, дивизионному комиссару 60-й стрелковой дивизии, нужно было от ответной деникинской пули увертываться. Повальные расстрелы ошеломили кирсановцев – они тут же заусердствовали в поисках оружия и взбунтовавшихся сородичей. А вскоре и неуловимого Александра Антонова вдвоем с братом обложили в глухом сельце Шибряй: два часа стойко, по-хаджимуратовски оборонялся атаман, два часа метался, как затравленный зверь, в огненном кольце, но живым не дался – пал у мельничной запруды от меткого выстрела агента-боевика.