Кормушка отпадает. Все замолкают как обрубленные.
7-Й НАДЗИРАТЕЛЬ. На «хэ».
ХОЛУДЕНЕВ. Холуденев.
7-Й НАДЗИРАТЕЛЬ. На «дэ».
ДИВНИЧ. Дивнич.
7-Й НАДЗИРАТЕЛЬ. С вещами.
Кормушка захлопывается. Уже никто не рвётся друг к другу и никого не держат. Неподвижность.
ХОЛУДЕНЕВ (тянет). Та-а-ак… Значит, заседание продолжается.
Он и Дивнич идут собирать вещи. Все молча наблюдают за их сборами.
ДИВНИЧ (собираясь). и по десять лет дают — и всё поспорить не успеваешь.
БОЛОСНИН (пересыпая Холуденеву из кармана в карман). Там сейчас нервничать будете, покурите.
ХОЛУДЕНЕВ. Ах, не успели мы с вами поговорить! Игорь! С такой ясной головой — как вы могли вернуться в Союз? Зачем?
БОЛОСНИН. На этот вопрос вам мог бы ответить мистер Черчилль! Как я верил в англичан! Меня предупреждали, а я верил. Необъяснимо, чудовищно, но, роя могилу своей собственной империи, они обманом обезоруживали нас и — отдавали большевикам! Сотни офицеров! Десятки тысяч солдат!
Дивнич и Холуденев сносят свои мешки к двери.
БОЛОСНИН (сопровождая Холуденева). Представляете, сейчас встреча: ведут меня по двору, звенит стекло, и в окне — женщина, уцепилась за решётку: «Спасите! Убивают!» — и я узнаю в ней жену моего убитого фронтового друга. Милая, славная женщина, её тут рядом истязают, и нельзя защитить, и (жест в сторону Рубина) доказывают мне, что это всё закономерно.
ДИВНИЧ. Ну что ж, друзья, ваших песен ещё нет, споём нашу, эмигрантскую. (Обнимает за плечи двоих.)
В НЕСКОЛЬКО ГОЛОСОВ
Молись, кунак, в земле чужой.
Молись, кунак, за край родной.
Молись за тех, кто сердцу мил,
Чтобы Господь их сохранил!
Стук в дверь — прекратить пение. Но, напротив, теперь уже все, включая Рубина и Фьяченте, обнявшись за плечи, сплачиваются лицом к зрителю и поют.
Молись за то, чтобы Господь
Послал нам сил всё побороть,
Чтоб мы могли увидеть вновь
В краю родном мир и любовь!
Грохот распахиваемой двери. Безмолвные объятия и поцелуи. Дивнич и Холуденев уходят, дверь запирается, немец всё так же методично ест пшеничные зёрна. Оставшиеся теснее обнимаются за плечи.
Пускай теперь мы лишены
Родной земли, родной страны,
Но, верим мы, наступит час, —
И солнца луч блеснёт для нас!
КАРТИНА 5
Слева — летний павильон, фасад которого обращён к нам тремя окнами и крыльцом. Вывеска:
«СПЕЦТОРГ. РЕСТОРАН № 2»
Направо, вглубь сцены, — аллея. На переднем плане — две садовых скамьи, полукольцом густых кустов скрытые от аллеи и ресторана. Перед рестораном — газон с цветно-травной надписью «Слава Сталину!». Окна распахнуты, за каждым окном — сразу столик, и глубже видно оживлённое ресторанное снование, слышна весёлая музыка. По аллее в ресторан приходят и уходят офицеры контрразведки, иногда — вольнонаёмные женщины.
