Вы говорили, что вы здесь —
со сволочью фашистской…?
ТЕМИРОВ
(ступая между ними)
Вас помилуют: вы — вор. Украли тысяч двести, —
Вы советской власти «социально-близкий».
РАБОЧИЙ
(сверху)
Эй! А ну! Готово. Разбирай!
(Начинает ухватом выбрасывать из бака дымящуюся паром одежду.)
Общее поспешное движение. Разбор вещей. Путаница.
РУБИН
Гады! Сволочи! Спалили гимнастёрку!
ЕЛЕШЕВ
Ай-яй-яй!
Общий гул и суета. Фьяченте, ещё не одевшись сам, принёс все вещи Давыдова и ухаживает за ним. Единственный одетый Прянчиков с интересом наблюдает за всем.
РУБИН
Лишних брюк военных нет ни у кого?
ГОЛОСА
Тихо!
Тише!
РУБИН
Брюк немецких, порванных!
КТО-ТО
Не эти ли?
РУБИН
Во-во!
(Передаёт их оберлейтенанту, это его брюки.)
Гул снова усиливается.
ХАЛЬБЕРАУ
(Рубину)
Данке зеер! данке зеер!
ГОЛОС
В чём это измазали, собаки?
ПРЯНЧИКОВ
Интересно, а кого возьмут во фраке,
Как же фрак?
ХОЛУДЕНЕВ
Что — фрак?
КЛИМОВ
Что — как? В жарилку!
ПРЯНЧИКОВ
Эт-то невозможно!
КЛИМОВ
Невозможно знаешь что? Вот это самое — в бутылку.
Остальное — всё возможно, брат…
Пришли 1-й и 2-й надзиратели.
1-Й НАДЗИРАТЕЛЬ
Р-разобраться по два! Р-руки взять назад!
Заключённые разбираются в колонну по два, кое-кто доодевается на ходу. С жалобой выходит Рубин.
РУБИН
Гражданин начальник! Мне дыру прожгли!
1-Й НАДЗИРАТЕЛЬ
За-латаешь в камере. Па-шли!
РУБИН
(не отступая)
Буду жаловаться! Есть тут старший, отвечающий…?
2-Й НАДЗИРАТЕЛЬ
(толкает его в строй)
Марш, направляющий!!
Колонна скрывается в глубине двора.
КАРТИНА 2
Небольшая камера. Нар нет, пол устлан соломой, на соломе тесно спят вповалку арестанты, головами к стенам, ногами в середину. Дверь с «кормушкой» и глазком, близ неё деревянная непокрытая бочка-параша. Единственный оконный проём заложен свежим неоштукатуренным кирпичом, оставлено лишь крохотное обрешеченное окошко вверху. В камере бледный свет, в течение картины заметно рассветёт.
Под окошком Дивнич молится. Лёжа разговаривают тихо Воротынцев и Холуденев. У двери стоят Кулыбышев и Вжесник, прислушиваясь, что в коридоре. Близ параши, как последний прибывший, спит Прянчиков, его можно узнать по шляпе, которой он накрыл голову. Головою к нам, близко лежит Климов. Он не спит, а, подпершись локтями, поёт чистым сильным голосом негромко.
КЛИМОВ
Где ты, где ты?..
Скажи мне, где ты?..
Куда тебя забросила война?..
Четыре года
Кружишь по свету, —
Какие заслужил ты ордена?..
С грохотом открывается дверь, пропускает Арестанта с подбитым глазом, огромным синяком на скуле, и запирается с таким же грохотом. Все спящие вздрагивают, но не просыпаются. Руки вошедшего заложены за спину. Оказавшись в камере, он освобождает их.
