- Ну и секрет! - вырвалось у меня.
- Правда, красиво?
- Очень! Покажи еще, если есть.
Аннушка подводила меня то к одному месту песчаной площадки, то к другому, вглядывалась некоторое время, как бы видя сквозь землю, и начинала открывать очередное маленькое чудо. Цветы были разные. И еще ярче, еще необычнее вспыхнули и засветились они, когда Аннушка откопала мне "секрет" не на песчаной площадке, а в обыкновенной черной земле, около грядки с огурцами. В одном месте под стеклом оказались уложенными разноцветные морские камешки, и это тоже получилось неожиданно и красиво, хотя и не равнялось цветам.
- Правда, хорошие камешки?
- Правда.
- Пойдем к морю, я наберу тебе таких же. Я знаю, где водятся самые красивые камешки.
- Пожалуй, пойдем! Я искупаюсь с дороги. Сколько лет не окунался в синее море.
- Сколько лет?
- Тебя еще не было на свете.
- А свет был?
- Свет был.
- И море было? И мама?
- Да. Только одной тебя не было. Чудно.
- Чудно, - согласилась Аннушка, и мы пошли к морю.
Я разлегся на гальке, с наслаждением ощущая излучаемое камнями тепло. Раскинув руки, я купался в золотистом безоблачном небе.
Стоило мне чуть-чуть приподнять голову - и я видел на самой кромке воды и земли, на самом урезе моря, как сказал бы какой-нибудь водник, девочку в ситцевых трусиках, беленьких, в крупный красный горошек. Девочка бежала вслед за откатывающейся, словно нарочно для нее, волной, выхватывала из-под волны нужные ей камешки и мчалась назад, потому что волна начинала обратное движение. Так они играли - море и девочка.
Девочка была маленькая, а море большое. И можно было увеличивать еще и еще то, что окружало маленькую девочку, потому что больше моря - страна, больше страны - океан, больше океана - земля, больше земли - небо, больше неба... Но сколько бы ни разбегалось вширь и вдаль, подобно бесшумному взрыву, наше воображение, девочка оставалась все той же, не становилась меньше. Вселенная вселенной, а девочка девочкой. Может быть, обе они песчинки, может быть, обе они безграничны. А может быть, даже равны.
"Отговорил, насоветовал... - думал я между тем, все время взглядывая на девочку. - А что же с ней будет дальше? Можно, конечно, оттолкнувшись от этой точки, в два счета разработать ту или иную сюжетную линию, и после воплощения в форму романа (повести) будут эти линии убедительны и правдоподобны".
О, миллионы сюжетов и вариантов, которые тщетно было бы сводить к двум-трем нарочито огрубленным литературным схемам.
