Так как больше ничего не последовало, Анна поспешила к гардеробу и, распахнув дверцы, принялась снимать одежду с вешалок и складывать посередине комнаты. Сортировать вещи было некогда, так что горничная просто набивала чемоданы, собирая хозяйку к отъезду.
— Прости, что не могу взять тебя с собой. — Вероника запыхалась, кидая в кофры шубы, которые потом можно будет выгодно продать.
— Я все понимаю. Не беспокойтесь обо мне. Когда вы уедете, я вернусь к родителям. Все равно через несколько дней мы все должны покинуть деревню… — Анна умолкла, подбирая с пола бежевую книжицу, а потом забеспокоилась: — Зачем вы забрали карточки у поварихи?
— Они мне понадобятся, — ответила Вероника.
Анна, нахмурившись, положила карточки в чемодан.
— Что такое? — спросила Вероника.
— Думаю, это не очень хорошая идея. А если повариха проболтается сэру Альберту?
— Я сказала ей, что хочу съездить в Лондон за покупками. Она не подозревает о моих планах.
Анна не успокаивалась:
— Допустим. А вы собираетесь потом поехать в Лондон? Я хочу сказать, на самом деле?
— Пока что я не представляю, куда направлюсь, — призналась Вероника. — Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь. Сначала поживу в гостинице рядом с вокзалом, а потом уже решу, что делать дальше.
— Мне не пишите, — предупредила Анна. — Он все узнает.
Вероника кивнула, подумав, что эта семнадцатилетняя девушка мудра не по годам. Жизнь в доме леди Вероники и сэра Альберта не оставила у горничной иллюзий по поводу грубой реальности человеческих отношений.
— Хорошо, пожалуй, это все, что мне может понадобиться. — Вероника затолкала последние вещи в очередной чемодан и защелкнула замки. — Твой брат точно приедет за мной?
— Он будет здесь с минуты на минуту. — Анна взяла с камина мраморные с золотом часы восемнадцатого века и протянула хозяйке: — Вы могли бы выручить за них несколько фунтов.
Вероника покачала головой:
— Они принадлежат Берти. Семейная реликвия. Лучше поставь их на место.
Ей не хотелось давать мужу лишний повод для ненависти. Она знала, что он разозлится и будет преследовать ее, как только сообразит, что она сбежала. И любой повод только усугубит наказание, которому он ее подвергнет, когда найдет.
Если все-таки найдет.
По гравию подъездной дорожки мерно зашуршали колеса запряженной лошадью повозки.
— Это твой брат? Уильям? — спросила Вероника.
Анна бросилась к окну и всплеснула руками.
Вероника вскинула голову и отвела назад пряди темно-рыжих волос.
