— Радарная, доклад по новым целям!
— Радарная мостику, определяю!
И тут, в динамиках, раздался голос, он говорил без акцента:
— «Индионаполис», говорит контр-адмирал Люциус, командующий пятым соединением. Видим вас на радарах, идем на перехват, высылаем для отражения охотников штурмовики! По возможности, поддержите огнем, мы отвлечем эскадру!
Секунду рубка молчала и одновременно сразу несколько офицеров закричало громкое УРА!!!
Адамс устало опустился в кресло и нажал кнопку разговора рации:
— Люциус, я безумно рад вас слышать! Мы уже смирились с участью погибнуть, потеряв всякую надежду!
— Надежда — глупое чувство! — ответил контр-адмирал, — но надеяться надо всегда!
В радары «Индионаполиса» было видно, как кассиопейская эскадра, обнаружив соединение землян, пыталась уйти от атаки, но безуспешно, и точки, обозначающие вражеские корабли, стремительно таяли. Перед иллюминаторами командирской рубки «Индионаполиса» пронеслось несколько эскадрилий штурмовиков. Старые добрые СУшки знали свое дело, они виртуозно окружали охотников, не давая им места для маневра, и теперь стая охотившихся шакалов сама превратилась в дичь и пыталась скрыться от противника, но штурмовики не давали им шанса, перекрывая пути отхода. Лишь паре охотников удалось уйти.
Адамс снова нажал кнопку канала общей связи, уверенный, что оставшиеся охотники слышат его.
— Ну как ощутить себя дичью, сволочи? Вы не уйдете от расплаты! — передал он в эфир.
В ответ тот же голос с акцентом сказал:
— Будь вы прокляты, земляне!
Адамс ответил:
— Вы — выродки, небеса вас покарают!
В ответ послышалось шипение радиоволн. А в космосе вспыхнула еще одна яркая вспышка взрыва…
— Я не могу больше это делать!!! Хотите, разжалуйте в матросы, хотите под трибунал, но у меня нет больше сил смотреть людям в глаза!!!
В кабинете начальника военного комиссариата Космического Патруля, майора Де Жюля, стоял старший лейтенант Ларин. Это был боевой офицер, в прошлом командир артиллерийской батареи на линкоре «Парижская Коммуна». При боях под Сатурном он был серьезно ранен, и после лечения врачи смогли оставить его лишь на штабной службе.
— Старлей, мы должны это делать, это наша работа! Не мы хотим этого, война диктует свои законы! Думаешь, я не понимаю, что ты чувствуешь, когда каждый раз отправляешься выполнять приказ? Но кто-то должен делать и эту работу! Это — твой фронт, который ты должен удержать любой ценой, я все понимаю, но выбора нет!
