— Да что я мог прихватить? Я все свое ношу с собою![2]
И беззаботно указывал рукою на свою голову.
Пифагор
В юности Пифагор занимался кулачным боем и мечтал стать победителем на Олимпийских играх. Однако стоило ему явиться туда — с длинными волосами, в яркой и длинной же одежде, — как его со смехом и издевками изгнали из числа юношей, претендующих на звание олимпийского победителя.
— Уходи!
— Вон! Чучело…
Он послушно удалился, но не уехал из Олимпии, а затесался в толпу взрослых кулачных бойцов. Вступив с ними в состязание, Пифагор вышел победителем.
Пифагор впервые ввел в обиход термин «философия» — любомудрие, стремление к мудрости, а себя он назвал «философом» — любомудром, стремящимся к мудрости. Истинным же мудрецом, полагал он, может быть только бог, но не человек.
Жители сицилийского города Акраганта попросили слывшего уже великим мудрецом Пифагора выработать для них республиканские законы.
Пифагор молча выслушал просьбы и отправился играть с ребятишками в песке.
Акрагантцы очень удивились и начали интересоваться причиной такого его поведения.
— Да уж лучше с ребятишками песок пересыпать, чем рассуждать с вами о республиканских законах! — махнул рукою Пифагор.
Пифагор и его последователи преклонялись перед различного рода бобами, усматривая в них особую природную организацию и считая их вместилищем таинственных сил.
Однажды Пифагор увидел, что рыжий бык поспешно и с наслаждением пожирает зеленые бобы. Пифагор подбежал к пастуху, охранявшему стадо:
— Скажи ему поскорее, чтобы он этого не делал!
Пастух расхохотался:
— Кому? Быку? Да я по-бычьи еще не научился говорить!
Тогда Пифагор сам приблизился к быку и что-то прошептал животному на ухо. Бык тотчас опустил голову и мигом отошел от бобов. С тех пор он никогда к ним не приближался.
Впоследствии эллины говорили, что этот бык умер в глубокой старости, обретаясь при храме богини Геры. Питался же он только хлебом, который подавали ему прохожие люди.
Однажды Пифагору пришлось спасаться бегством от разъяренных противников его учения. Все уже, казалось, оставалось позади, как вдруг мудрец наткнулся на обширнейший огород, весь в роскошных бобах, и… остановился.
— Нет! Нет! Уж лучше плен, чем истоптать все это! — закричал Пифагор. — Лучше лютая смерть, чем прослыть никчемным пустословом!
Тут его и настигли. Вместе с ним погибло много его последователей.
Гераклит
Гераклит Эфесский в молодости утверждал:
— Я ничего не знаю!
В старости от него слышали иное:
