Когда щенки достаточно возмужали, Ликург привел их с собою в народное собрание. На виду у спартанцев он разложил перед молодыми животными знакомые одному из них лакомства и выпустил зайца. Каждая из собак бросилась к тому, к чему была приучена: одна пустилась в погоню за зайцем, другая — устремилась к лакомствам. Когда пойманный заяц был брошен к ногам Ликурга, Ликург сказал, обращаясь к согражданам:
— Видите ли, собаки эти — одной породы, одного помета, но по-разному воспитаны. Не значит ли это, что воспитанием и от человека можно добиться каких угодно результатов? Нужны лишь соответствующие законы. Я готов их вам предложить.
Спартанцы согласились с Ликургом, и он вскоре начал вводить новые законы.
Ликурга как-то спросили:
— Почему в Спарте нет городских укреплений?
— Как? — удивился Ликург. — А вот?
И он указал рукою на спартанских воинов.
Чужеземцы интересовались:
— Почему, Ликург, ты никогда не берешь приступом вражеских крепостей?
— Да ведь будет обидно, — сказал он, — когда цветущего возраста мужчины погибнут от каких-нибудь горшков, сброшенных им на головы слабыми женщинами или малыми детьми!
Леонид
Некто говорил весьма умно, но все некстати.
Спартанский царь Леонид заметил:
— Друг мой! Ты говоришь дело, но не к делу!
Когда царь Леонид отправлялся под Фермопилы, чтобы задержать там как можно дольше персидское войско, эфоры, должностные лица, его предупреждали:
— Берешь слишком мало людей.
Он же, зная, что всем идущим с ним придется погибнуть, отвечал:
— Для такого дела, ради которого туда идем, беру слишком много людей!
Персидский царь прислал Леониду к Фермопилам короткое письмо: «Сдавай оружие!»
Леонид ответил так же коротко: «Приди и возьми!»
Перед Фермопильским сражением царь Леонид обратился к своим воинам с такими словами:
— Давайте плотно позавтракаем, потому что обедать нам придется уже в Аиде (на том свете).
Архидам
С острова Хиоса в Спарту прибыл какой-то старик с седыми крашеными волосами. Как только он изложил перед спартанцами то, с чем был послан своими соотечественниками, поднялся с места спартанский царь Архидам:
— Чего хорошего можно ждать от этого человека, когда у него на голове сплошной обман?
Некто Периандр слыл отличным врачом, но писал уж очень беспомощные стихи.
Архидам укорял его при встречах:
— И чего ради стараешься называться плохим поэтом, а не искуснейшим врачом?
Философа Гекатея порицали за то, что за званым обедом он не проронил ни слова.
Царь Архидам вступился за философа:
