Однажды Эмпедокл исцелил женщину, которую прочие врачи считали уже мертвой. По этому поводу он совершил жертвоприношение богам. Приглашенных на торжество гостей было свыше восьми десятков. Встав из-за праздничного стола, в длинном белом одеянии, в золотой короне и звенящих медью сандалиях, Эмпедокл отправился на вулкан Этну и бросился в огнедышащее жерло. Этим он хотел укрепить повсеместную молву, что он — бог. От него осталась только одна сандалия, выброшенная из жерла вулкана.
Парменид, Зенон и Антисфен
Парменид в свое время утверждал, что все сущее на земле — неподвижно.
Зенон Элейский в беседе с Антисфеном, защищая это утверждение, привел пять доказательств в его пользу.
Антисфен, не зная, что возразить, встал и начал ходить взад-вперед.
— Вот лучшее антидоказательство!
Анаксарх
Александр Македонский с течением времени стал считать себя сыном громовержца Зевса.
Однажды, в азийском походе, над македонским лагерем раздался страшный удар грома. Все испугались. А философ Анаксарх с улыбкой обратился к царю:
— Пожалуй, ты не смог бы так загрохотать, сын Зевса?
Александр нисколько не рассердился:
— Да не хочу я этого делать. Зачем пугать хороших людей?
Пиррон
Когда Пиррон, ученик Анаксарха, плыл на корабле, разразилась ужасная буря. Все, кто плыл вместе с ним, очень испугались, впали в уныние.
Пиррон при этом оставался удивительно спокойным и всем своим спутникам указывал на корабельного поросенка[14]:
— Вот с кого надо брать пример! Вот кто воистину спокоен!
Тимон
Философ Тимон, ученик Пиррона, заметив, что один человек всему удивляется, сказал ему:
— Что же ты не удивляешься, что нас здесь трое, а глаз у нас — четыре?
(Дело заключалось в том, что Тимон и находившийся при нем его ученик были одноглазыми, а их слушатель был вполне здоровым и нормальным человеком.)
Кратет
Кратет говорил:
— Философией человечеству следует заниматься до тех пор, пока военачальники в глазах людей не сравняются по значению с погонщиками мулов!
Философ Метрокл, будучи слушателем Феофраста, однажды во время занятий очень громко испустил ветры.
Все присутствовавшие при том от души посмеялись оплошности своего товарища.
Метрокл убежал оттуда, затворился в своем доме и хотел уморить себя голодом.
Об этом узнал Кратет. Он нарочито наелся бобов, от которых пучит живот, и без зова явился к Метроклу.
— Послушай, — сказал он ему. — Ты не сделал ничего дурного. Было бы плохо, если бы ты не предоставил ветрам естественного выхода!
